Треугольник Карпмана в современной политике

Не кажется ли вам, что новостная повестка, да и все события вокруг напоминают дурдом? Так вот, это вам не кажется. Мы все пребываем в состоянии психоза, все тяжело больны, все сошли с ума. И для этого имеется несколько вполне научных обоснований, хотя и в статусе теоретической модели. Драматический треугольник Карпмана — одна из них.

Доктор медицины Стивен Карпман — психотерапевт генетический. Его отец, Бенджамин Карпман (по происхождению белорус), состоял на службе психотерапевтом в первой крупной психбольнице США в Вашингтоне (мать работала там же соцработником), где по результатам своих наблюдений составил несколько ключевых профилей пациентов, послуживших затем основой для ряда его научных статей, а также введения термина «динамической психиатрии» во время своей работы в медицинском колледже Университета Говарда.

В процессе обучения у Эрика Берна, основателя транcакционного анализа, — психологической модели, анализирующей поведение человека, — в 1968-м году в статье «Fairy Tales and Script Drama Analysis» Стивен Карпман пришёл к описанию драматического треугольника: модели взаимодействия между людьми, играющими роли Спасателя, Жертвы и Преследователя (который также может быть обозначен как Каратель, Контролёр, Тиран или Агрессор).

Уж как только не изгаляются в разных источниках с графическими изображениями «треугольника», но лучше всего тут обратиться, как и полагается, к авторскому оригиналу:

Все три участника составляют единый деструктивный механизм, а Жертва — главная фигура, запускающая эту схему. Пребывающая в перманентном синдроме заложника негативной ситуации. Не вылезающая из постоянного страха перед взятием на себя ответственности и страданий, направленных на привлечение внимание через жалость. Терпила с кучей выдуманных ограничителей, не выходящая в состояние личностной свободы. Именно она провоцирует Агрессора и ищет Защитника, манипулируя и тем и другим, одновременно позволяя манипулировать собой. Один из характерных признаков её поведения — жаловаться на жизненные трудности и препятствия, но не искать возможностей для их преодоления. По жизни у неё всегда много претензий и недовольства, случается всегда только самое плохое. При этом Жертва не такая беспомощная, как может показаться. Она лишь отрицает, что может сама справиться с вызовами. И оттого своими действиями «приглашает» Тирана ее наказать или обвинить, а Спасателя — защитить.

Спасателя можно распознать по желанию всё решать за другого. Он вытесняет собственное бессилие, обесценивая Жертву и ее способности, чтобы справиться с ситуацией; всегда считает Жертву безвольной и слабой. Больше половины всей работы Спасатель делает за неё, даже если его об этом никто не просит. Одновременно с этим Спасатель осуждает Тирана за его агрессию. 

Агрессор своим поведением и нападением подкрепляет собственные убеждения, что без словесного принуждения и насилия обойтись нельзя. Но у него тоже есть чувство, которое он не может признать и вытесняет, — уязвимость. Любой Тиран очень уязвим внутри.

Немаловажно учитывать, что все три роли — воспитаны, а не даны от рождения или зависят от национальности. И чем сильнее и устойчивее психика, тем нам проще брать на себя роль Агрессора, проходя через Спасателя и отказываясь от Жертвы. Но периодически роль жертвы мы применяем на себя все, ибо это та самая роль, которую играть проще всего. Излюбленный триггер для этого — цепляться за негативный опыт в прошлом, с удовольствием игнорируя то, что вся жизнь подчинена нашим установкам. А установки жертвы — это установки слабой личности, подчинённой чужим решениям. Предпосылками для её взращивания могут быть также последствия сильного потрясения или длительная болезнь в любом возрасте, приводящая к различным дисфункциям организма — то, на что невозможно повлиять в какой-то момент времени, а потом это распространяется на всю жизнь.

Но так как здоровая психика адаптивна, то и «треугольник» в графической интерпретации — обязательно равносторонний.

Чаще всего люди стремятся занять позицию Жертвы или Спасателя, тогда как Тиран — наименее популярная роль, хотя агрессию получить гораздо проще, чем помощь. А если у Жертвы в окружении отсутствуют люди, которые готовы её спасать или преследовать, она обязательно сменит обстановку с целью найти других «игроков». Но это стремление «найти» применимо и к другим игрокам: Спасатель и Агрессор, в равной степени, будут точно так же бессознательно искать Жертву на стороне.

Ключевым моментом в понимании сложности этого простого «треугольника» является переход от одной роли к другой. Механизмы смещения ролей помогают сохранять контроль над ситуацией и поддерживать токсичную схему манипуляций. Переход от Жертвы к Агрессору — молниеносен, равно как это относится и к другим ролям (уязвимый Титан запросто превращается в Жертву, а преподобный Спасатель — в Преследователя). Жертва при этом — максимально агрессивная роль, в отношении которой, по её мнению, весь мир враждебен.

Классическая схема «треугольника» в семье: Жертва — ребёнок, Спасатель — бабушка, Тиран — отец. Завтра Спасатель — отец, Тираны — бабушка и ребёнок, Жертва — мать/жена. В неблагополучной семье в ипостаси беспомощной жертвы всегда пребывает ребёнок, а в ипостасти Агрессора — мать, затем с годами эти роли меняются на противоположные, при этом мать, чаще всего, переходит в роль Жертвы с пассивной агрессией, направленной внутрь себя, т.к. у неё для этого годами «наработана» карательная модель.

В политических играх — всё то же самое, ибо политики не кто иной, как люди. Со своими человеческими воспитанием, проблемами, обидами и уязвимостями. Подчас кажется только, будто эти качества в любом человеке, едва он обретает власть, десятикратно гипертрофируются.

Проживая в Латвии всю свою сознательную жизнь, я наблюдаю латышей, как общность, в роли перманентной Жертвы. Об их поведенческой модели даже набило оскомину выражение «вековая боль». Они по жизни не могут избавиться от проблемы того, что кто-то угрожает латышскому языку, культуре, истории, да и существованию латышской нации. Не нужно далеко ходить, чтобы понять, что Агрессор этот — русские. Вначале — проживающие столетиями на территории Латвии, потом — русские из России, и наконец, не считая Тирана Сталина, самый главный Агрессор — Путин. Если латыш не вспомнит про то, какой сегодня Агрессор Путин — то день не задался, и солнце тускло светит, и дождик жиденький совсем.

Играя роль Жертвы, латыши как общность во главе со своими «вождями», тем не менее, внутренне проявляют себя исключительными Агрессорами. Вся их внутренняя политика направлена не на то, чтобы улучшить свои условия, а как бы напакостить русским. Например, законодательно запретить русский язык; вначале — в системе образования, затем — в системе здравоохранения, и наконец — в повседневном общении на уровне семьи. Изъять из библиотек книги на русском языке. Вырезать из инфраструктуры любые объекты, напоминающие о русской истории. Депортировать из страны русских граждан. Преследовать русских инако мыслящих, не в линию латышской партии, вплоть до того, чтобы сажать их в абсолютно неевропейскую латышскую тюрьму.

В общности латышей, эти меры их руководителей проблем не решают. Но видимость их решения Жертва, однозначно, себе создаёт.

С началом конфликта на Украине латышская верхушка также внезапно стала играть роль Спасателя. Сожгла в костре войны сотни миллионов евро, предпочитая оставить без помощи катастрофически нуждающихся в ней своих граждан. Вписалась в одностороннюю помощь Украине на декаду вперёд, не спросив на то согласия большинства, но выдавая это за демократию. Постоянно отправляя на Украину украденные у пьяных водителей автомобили, самодельные дроны, списанные автобусы и поезда, в то время как за десять лет не смогла проложить рельсы под евро-колею и увязла в этом вопросе на грани банкротства страны под своим управлением. Типичное поведение Спасателя из «треугольника» — влезать туда, куда не просят. Типичное поведение Жертвы, не ищущей решения собственных проблем. Типичное поведение Агрессора, из которого получился лишь пузырь от шептуна в луже.

Украина в этой модели играет роль однозначной Жертвы. Которая даже не просит о помощи, а перманентно стоит за ней в очереди из единственного субъекта с протянутой рукой. Никакой речи о том, чтобы пытаться самостоятельно решить свою проблему, уже и не идёт. Состояние пациента крайне запущенное. Поможет только медикаментозное лечение со подмышечными инъекциями галоперидола. Случай, достойный подробного изучения в виктимологии.

Россия и русская общность для Украины и украинской общности — однозначный лютый Агрессор. Причём он даже больший Агрессор, чем для латышей, и как будто более неожиданный, внезапный. Украина в отношении России перешла в стадию «синдрома избитой жены», хронической обиженки, ибо Агрессор отобрал у неё газ, уголь, электричество, соль и прочие погремушки.

В Спасатели Украина «пригласила» даже больше участников, чем требовалось. Это и Европа, и Америка, и ещё несколько стран, охотно предложивших свои услуги, советы и списанную бронетехнику, ибо давно уже они не участвовали ни в каких «треугольниках», а ведь испытывали в этом манипулятивную потребность: в роли Жертвы чувствовать себя не хотели, а до роли Агрессора — не дотягивали. Нынче они уже не могут остановиться и выйти из этой роли, испытывая страх перейти в роль Жертвы. Хотя если они испытывают страх, то уже — там.

Россия и вместе с ней, вся русская общность — Агрессоры, но — ситуативные. Довольно долго, под знамёнами СССР, русские выступали в роли Спасателя в отношении нескольких казавшихся на тот момент маленьких Жертв-побратимов-союзных государств. Однако по достоинству это оценено не было, и под воздействием другого Агрессора — США, — после краха Союза сами ненадолго оказались в роли Жертвы, которой, как аспирин от поноса, помогли американские куриные окорочка. Тут на престол взошёл Царь Путин, на десятилетия провозгласивший поведенческую модель Агрессора для всей общности, которую та с радостью и гордостью приняла, ибо к этому не нужно было даже особо привыкать. Ну так исторически сложилось: хоть и половиной вечной мерзлоты управляем, зато она — 1/6 часть суши. При этом совсем не задумываясь о своей уязвимости, которая очевидна.

США в этой игре — одиозный заносчивый Тиран и Преследователь — тоже сильно уязвим. Но совсем с другой стороны. Уязвимость русской общности — в единоличии Царя-батюшки; уязвимость американской — в чрезмерно большом количестве приёмных детей, которые приглашались в семью для утверждения самодержавия, но в итоге оказались просто сворой голодранцев, сдирающих последние штаны со своего благодетеля. Намерения Агрессора никогда не могут стать благими, и тут роль Спасателя также не смогла их завуалировать, постепенно приводя к осмыслению того, что роль Жертвы — уже не за горами. Американцы пытаются этой неизбежности тщательно противиться.

Есть ещё много стран и государств, пребывающих в своём «треугольнике», который находится вне моего информационного поля — но схема их отношений, «треугольник Карпмана», остаётся равносторонним.

«Треугольник» этот — на самом деле, замкнутый круг, из которого непросто выбраться.

Хотя это и длительный процесс, выход из этой игры имеется. И начинается он с осознания того, что она, эта игра, ЕСТЬ. С осознания вовлечённости в деструктивную модель. И например, чтобы избавиться от роли жертвы, нужно просто начать действовать не так, как это «положено» в концепции жертвенного поведения. Проявить хотя бы чуточку смелости.

Здесь включаются принципы австралийского психотерапевта Эйси Чой (Acey Choy), предложившей в 1990-м году в журнале Transactional Analysis антитезис карпмановской диаграмме, — «Треугольник Победителя», в котором каждая роль качественно меняется: Преследователь становится Уверенным, Защитник — Заботливым, а Жертва переходит в Беззащитного. При этом Победителями становятся все. Эта модель исключает обесценивание и позволяет каждому «персонажу» действовать автономно, вплоть до отрешения в ситуативное вовлечение. Но для этого люди должны обладать достаточно высоким уровнем осознанности и психической устойчивости, быть готовыми к прямому диалогу и избегать манипуляций.

Тогда, вместо того, чтобы быть Жертвой, человек учится быть Уязвимым. Уязвимые осознают, что страдают, что у них есть проблемы. Но также понимают, что им достаточно лишь сочувствия, а так-то они сами могут их решить. И тогда они готовы открыто попросить о помощи, но не затевая психологических игр. Спасатель учится становиться Заботливым, уважать способность Уязвимых мыслить, поступать и просить о том, что им нужно. И тогда он не навязывает никому свои суждения, подавляя волю других. Агрессор же использует энергию на удовлетворение собственных нужд и отстаивание своих прав, учится понимать, что активные изменения могут расстроить людей, рассматривает переговоры как часть процесса решения проблем. Тогда его конечной целью становится не преследование и наказание другого, а лишь изменения, при которых будут учтены его интересы и потребности.

Последняя фраза нынче часто сквозит в российской риторике Агрессора Путина. Создание альтернативных экономических союзов наподобие ШОС, переход от расчётов в долларах к национальным валютам — одни из свидетельств того, что Путин ищет выход из «треугольника Карпмана», намереваясь перейти в «треугольник Победителя». Нынче на мировой политической арене он, возможно, первый, кто пытается изменить правила внутренней психологической человеческой нестабильности как основополагающего и единственно верного жизненного уклада. И к нему ключевые игроки, на данный момент не занимающие конкретную роль в силу своей огороженности от общего игрового поля, пока не очень прислушиваются, но уже и не сильно спорят. Спасатели Украины, в большинстве своём, на это, как им и полагается, смотрят сквозь пальцы.

Предположу, что данном этапе ОТРЕШЁННЫЕ играют роль центра в «треугольнике», который Карпман никак не определил.

Довольными, перестроив «треугольник Карпмана» в тетраэдр, в своей статье предлагает таковых называть ректор Института психологии управления Екатеринбурга Д. А. Рассохин.

Это те самые страны, как Индия или Китай, уже прошедшие не один век своего исторического становления и которые «треугольник Карпмана», наверное, каким-то образом уже решили. Поэтому, с одной стороны, полезно было бы перенять их опыт. Но с другой, вообще непонятно, что у них в головах. И со всеми этими американо-европейско-славянскими теориями лучше было бы от них попросту держаться подальше.

Но рано или поздно, с ними придётся взаимодействовать вплотную. И если не Путину, то кому-то другому ещё, ибо семейный уклад, в котором установилась разрушительная эйфория, приводит только к последовательному историческому самоуничтожению всех членов семьи на планете Земля, на этом шарике, из которого выхода наружу точно нет.

При этом необходимо учитывать основные недостатки модели Чой:

• для её реализации должны перевоплотиться ВСЕ участники игры одновременно, тогда как модель Карпмана не подразумевает изменений: участники игры — априори изначально в ней (и это проще);
• Опытный Агрессор может использовать модель Чой якобы для выхода из треугольника Карпмана, но на самом деле — ради укрепления своей тирании.

Правила поведения комментатора На этом сайте живётся вольно и дышится легко. Поэтому: комментировать можно без регистрации, т.е. даже Анонимусам (после нажатия кнопки отправления лишь праведно введите цифровой пароль для Матрицы); Каждый имеет право на свободу слова, которая включает в себя право на получение, владение и распространение информации, высказывание своих взглядов. Цензура запрещена. - п.100 Конституции Латвии; не забывайте, что Любой человек имеет право говорить то, что он считает нужным, а любой другой человек имеет право бить его за это" © Dr.Samuel Johnson. Да свершится чудо, и будем мы все законопослушны и сдержанны в своих изречениях!..            · точка зрения: за свои слова отвечаю, подпись:

Phish в Сфере: Сюрреализм аквариумных рыбок

На экране окна vol.29: Straume. Поток между строк.

© 1998—2024, Mr.Prolix. Сделано в Латвии. авторыконтактырупордля купцовдля воровдля потерянныхдругиепоклонбылоеenglish