Михаил Афанасьев в Риге: ни сон, ни свет, ни печаль

26.05.2010

Информация о событиях внешнего мира в последнее время редко доходит до меня; по большей части, только в тех случаях, если я сам этого захочу себе позволить. Обычно по утрам я предпочитаю не употреблять и не читать новости. Но вот 12 апреля, совершенно случайно открыв день новостным порталом Delfi, из мусоропровода информации я вытащил заголовок: "В Ригу едет уникальный композитор". Само собой, слово "уникальный" не могло остаться без моего внимания. Кто в глазах аудитории новостного портала может считаться уникальным? "15 мая в Первой студии Латвийского радио состоится выступление композитора из Кишинева Михаила Афанасьева. Его произведения — сложные музыкальные формы, исполненные с применением современных технологических достижений в области звука. Музыка передается с помощью технического оборудования с широкодиффузорной акустикой. Всего сто зрителей услышат звуки музыки, которая исцеляет душу и мысли."

Даже для меня, старой изношенной калоши, выглядело более чем заманчиво. Широкодиффузорная! Интернет по-прежнему не может дать конкретного ответа по поводу того, что могло бы означать данное слово. Имя "Михаил Афанасьев" я аналогично слышал впервые. Географические пункты "Молдова" и "Кишинев" вытащил из далекой советской памяти. Даже и не припомню, когда в новостных сводках по-серьезному мелькало упоминание о Молдове. Наверное, это настолько тихое и незаметное государство со своими великими внутренними проблемами, что глобализм настойчиво продолжает их обходить стороной даже в 21-м веке. Интернет же просто кишит ссылками на информацию по ключевой фразе "Михаил Афанасьев", но это далеко не тот Михаил, о котором хотелось бы узнать. Российский политолог, социолог, Государственный советник Российской Федерации; пластический хирург; провокационный журналист из Хакасии. Ни слова о музыканте.

Лишь в одном блоге я обнаружил восторженный отзыв по поводу его музыкальных экспериментов. Блог этот, как и миллионы других никому не нужных дневников, уже стерли. Остальные ссылки ведут на интервью и информацию, идущую из латвийской прессы. Тем более - никаких записей в виде свободно скачиваемых MP3-файлов.

Люблю познавать все новое, какое бы оно ни было. Новое - всегда интересное. Посетить выступление музыканта, о котором никогда не слышал, бывает в стократ интереснее, чем столкнуться лицом к лицу с кумиром, пластинками которого завалена даже кухонная тумбочка. Подчас только таким образом можно утолить жажду музыкальных открытий. В данном случае объективность восприятия того, что артист делает, информационно не подавляется тем, что он из себя представляет и что о нем известно. Ключ ко всему - неожиданность. Все мы любим приятные сюрпризы. Меньше знаешь - больше получаешь.

В данном случае, меня к тому же раздирало необычайное любопытство по отношению к месту проведения мероприятия. В Первой студии Латвийского радио я никогда не был. Даже толком не знал, где это радио находится и на какой волне вещает. А оказалось, что находится оно аккурат на Домской площади, расположившись в неком древнем помещении, выложенном из выточенных глыб, с высокими потолками и резными элементами интерьера. Готическое и по-грозному всеобъемлющее сооружение, как и любое на Домской площади. Памятник архитектуры.

Студия же, как оказалось, еще меньше актового зала в средней школе. К моменту начала выступления в ней я насчитал не более 70-ти человек. Сцена была затянута тяжелой темной занавеской, перед которой на небольшой тумбочке или табуретке стояла ненового фасона настольная лампа, предназначавшаяся, может быть, для освещения столика, выраставшего неподалеку из первого зрительно-слушательского ряда. На столике располагался проигрыватель, какого рода, я толком рассмотреть не мог. Издалека напоминал деку мини-дисков. Публика расположилась на обыкновенных офисных стульях.

Действо началось с несущественным, на минут 10, опозданием. Вначале аудиторию приветствовала радиоведущая и блоггер Delfi Илона Яхимович, одна из активисток приезда Афанасьева в Ригу. С ее слов следовало, что с Михаилом она познакомилась воочию только вчера, хотя имеет ощущение, будто знает его гораздо дольше. Зал погрузился в темноту, освещенным остался лишь столик с проигрывателем. Из-за занавески появился тот самый удивительный человек и композитор, о котором, как о привидении, так много все говорили, но которого, на самом деле, до этого никто не видел. На вид трудно было судить о возрасте Михаила, полагаю, он находился где-то за планкой средних лет. Несмотря на наличие седых волос и характерный неземной взгляд, телосложением он все так же напоминал инженера-студента: высокий, худощавый антибодибилдер, увлеченный своим занятием до самых кончиков длинных вытянутых пальцев.

Он сел за столик спиной к зрителям, заняв позицию у проигрывателя как драйвер-проводник, и, словно таксист, извинился за это. Тем самым произошла настройка присутствующих на восприятие ушами, а не глазами.

Я довольно быстро осознал, что никаких аццких машинок по извлечению звуков не предвидится, и занавеска на сцене так и останется закрытой. Выступление заключалось в том, что Афанасьев просто "ставил" свои треки, наверное, в какой-то особой, одному ему известной последовательности, которая была выстроена, возможно, на контакте с аудиторией. Могли бы и сами догадаться, что визуального ШОУ, конечно, не было и в помине. Впрочем, это заранее оговаривалось автором. "Специфика моего творчества заключается в том, что в концертах полностью отсутствует зрительное шоу, вся информация только в звуке" - так описывал композитор свое выступление в анонсе. К этому я был подготовлен. Но все-таки под словом "концерт" мною ожидался именно "live". Нечто живое, подвижное. Уникальное в своем роде. Неповторимое. Пусть и без визуализации, зато с тоннами аппаратуры. Как на том же концерте Жана-Мишеля Жарра в Риге, например.

При этом намеренно заняв левую половину зала, правую колонку я практически не слышал. Широкодиффузорная акустика?.. Ммм...

Начался концерт - точнее, я бы сказал, "прослушивание" - с непродолжительной композиции, которую автор назвал "Послание". Как только в динамиках раздалось очень знакомое по настроению урчание и поскрипывание, я оторопел. Неужто "уникальность" композитора заключалась в том, чтобы пройти тропой, уже давным-давно проложенной до него саунд-дизайнерами, творящими экспериментальный ambient и avantgarde? Мне сразу же вспомнились звук и настроения Alio Die, Steve Roach, Vir Unis, Vidna Obmana, даже музыканты, изданные на INQB8R - Oaksowe Sxunqame, OVDK (он же загадочный и ужасный японский дух Ryu). Не порадовал меня и уровень громкости вступления - с самого начала он был, предполагаю, нарочито тихий - таким образом, автор хотел дать возможность слушателю максимально напрячь свои слуховые рецепторы, словно вслушиваясь в чужой шепот на невнятном языке.

Приятным моментом, однако, было то, что хотя я и не ощутил "пинка", который был мною с нетерпением ожидаем, но и не подумал еще более категорично. Звук был не нов, но весьма приятен. Действительно, следующий вектору движения автора - стремлению к гармонии. Хотя бы стремлению. Уже здорово. А вот кое-кто из слушателей, явно неподготовленный к экспериментально-электронному маневру, пусть и не совсем выдающемуся, подумал обратное. Пребывая в столь маленькой аудитории, я сразу почувствовал, как за спиной началось нездоровое шевеление. Преполагаю, у кого-то чесался хвост; мне было все равно, у кого именно, и я даже не оглянулся, когда после второй композиции - "Не сон, не свет, не печаль", некая небольшая часть слушателей покинула студию, породив звук захлопывающейся скрипящей двери, по громкости раза в три превышающий то, что вытекало из колонок. С одной стороны, Михаил прав по поводу того, что в наше время выражение слушать музыку утеряло свой первоначальный смысл. Чтобы вот так вот просто часик послушать авторские записи, насколько бы спорные они ни были - не каждый сможет. Дома можно запросто нажать кнопку "Пауза" или даже "Выкл". А в маленькой аудитории можно только встать и уйти, таким образом, показав автору, что с чьей-то точки зрения его творения - бесспорное фуфло.

Но с другой стороны, даже в студии на сотню человек нельзя соблюсти полную тишину. Большинство людей не может воспринимать музыку в полной неподвижности. Кому-то обязательно хочется кашлянуть, кому-то - чихнуть, кому-то - сменить позу, шаркнув ногой. Все эти явления составляли странный шумовой фон, и в какой-то момент, посередине продолжительного и пространственного звукового полотна громкость его, постепенно нарастающая из некого цикличного лязга, напоминающего щекотку металлического совка по ведру, наконец-то попыталась меня "продрать", заглушив внешние раздражители. Словно автор согласился со мной и сделал погромче. Только тогда я полностью ощутил звуковую атмосферу студии. Аппаратура и акустические параметры помещения почти идеально сочетались друг с другом. Звук стал громкий, но абсолютно прозрачный, не режущий барабанные перепонки словно консервным ножом, как, например, в малом зале к/т "Рига" или даже "Forum Cinemas". Да какой там "Forum Cinemas"! Следя за тем, как развивается данная композиция и как она повторяется, я будто бы оказался внутри сверхнереального триллера о не до конца доступных мне мирах.

Казалось, с этого момента Михаил-то уж точно зажгет, но постепенно уровень композиции вновь затих и трансформировался в зарисовку "Утешение", которая и вовсе на процентов восемьдесят состояла из тишины, нарушаемой лишь редкими вкраплениями звуковых мазков. Предполагаю, ее заголовок был связан с тем, что Михаил тешил себя, играясь слабенькими звуками-светлячками спонтанно, может быть, с какой-то задней мыслью. Но мне лично, после кристалльно искрящейся темноты предыдущей "картины настроения" вновь растопыривать уши, причем словно еще больше, чем с самого начала, показалось неутешительным.

Однако публика к тому времени уже поняла больше, чем вначале, и плотность тишины в зале заметно увеличилась, как раз подготовив напряженные организмы к расслабляющему медитативному "Безмолвию". Опять-таки, я вспоминал, как уже проходил через заросли кустарника мастеров жанра психоделии и ambient, и понимал, что, к сожалению, рискую не узнать сегодня ничего нового.

Так оно примерно и оказалось. Композиция "SBA" - "Скрябин, Beatles, Афанасьев" - автором представлена была лишь окончании прослушивания. Наверное, чтобы слушателя совсем уж не смущать. Все-таки ставить себя в один ряд с уже признанными - смелое начинание! Со слов Михаила, в своей практике он использует трансформацию чужих идей, энергий и воплощений в свою собственную новую субстанцию. Не сомневаюсь, технику получения нового звука г-н Афанасьев разработал незаурядную. Но, к сожалению, не видя ее, не имея понятия о том, как она работает и благодаря чему посредством ее происходит новый процесс, и что же в общем итоге нужно сравнивать и анализировать, только на слух при довольно слабой громкости и сопяще-кряхтящем окружении вокруг я так и не смог понять, где же он, впечатляющий результат трансформации. Где оно - новое Я. Чтобы трансформировать звук, в наше время не нужно заканчивать институты электроники и музыкальные консерватории. Масса компьютерных программ, начиная с примитивных звуковых редакторов, при помощи утилит из раздела "Effects" могут трансформировать что угодно во что угодно. Потом все это можно как угодно свести в мультитрекере. А если в наличии найдутся "железные" интерфейсы, то и качеством хардварного звука можно себя побаловать. Так, как у Михаила, конечно, не получится, потому что нет тех же самых источников звука, нет расшифровки музыки в обратную сторону. Нот нет. Хотя заведомо должны быть. Академическая сторона экспериментов налицо.

Но... Тогда можем считать, что любое такое начинание - уникально. Потому что и каждый человек - уникален. Все, что создает человек в определенный момент времени - уникально. Только одни получают массовое признание, а другие - нет. Одни приглашены в студию Первого латвийского радио и прорекламированы на Delfi, а сотни или тысячи других таких же и даже еще круче - не приглашены. В чем же здесь открытие?..

Мне подумалось, что Михаил пришел к своей цели какой-то одной только ему известной дорогой, используя им одним "изобретенные" техники, находясь в своем очень замкнутом мире и редко изучая то, что вместе с ним изучают снаружи другие. В результате - пришел лишь к тому, к чему уже лет этак 20-30 пришли до него. Вспомнить, например, Штокгаузена или Паулину Оливерос (особенно ее "Чудесный суп" 1967-го года). Заимствовать чужое, преобразовывая его в свое - этим можно и нужно пользоваться. В этом процесс эволюции любого рода и заключается. Но ведь не таким же способом! Собрать маленькую аудиторию, сыграть перед ней час своих записей с небольшим - по сути, свою "домашнюю запись" - без визуализации, сидя спиной к зрителям. А потом закончить и уйти. "Все. Теперь думайте".

Думать всегда можно. Над чем угодно! Только имеет ли смысл думать об одном и том же?..

К завершающей части прослушивания, композиции "Просветление", фокус моего интереса был окончательно размыт, хотя я и понимал, что даже заголовки композиций выстроены таким образом не случайно, как будто следуя логике восприятия музыки, которая должна проявиться. Словно к этому моменту каждый из присутствующих сделал на основе своих дум индивидуальный вывод. Вследствие того, что я пришел делать не выводы, которые и так слишком мешают жить и даже подчас раздражают своей очевидностью, а просто ПОСЛУШАТЬ, долгожданным утешением для меня послужило очередное кардинальное увеличение громкости, давшее, наконец, возможность слышать и правую колонку. Однако проникнуться качеством звучания студии Латвийского радио и во второй раз получилось ненадолго. Я даже не успел расслабиться и как следует отдаться накрывающей волне, когда выступление закончилось.

Михаил поблагодарил публику, а Илона предложила задавать автору вопросы. Меня так и подмывало спросить, знаком ли Михаил с композиторами, ассоциации с которыми у меня возникали по ходу прослушивания, но я колебался, потому что еще хотелось уточнить, с какого рода носителей был воспроизведен "концерт", да и вообще, поинтересоваться, есть ли для Михаила разница между концертом и прослушиванием. Т.е. почему, в данном случае, заявленное в рекламе не соответствует действительности? В чем уникальность композиторства? "Музыка Михаила Афанасьева содержит довольно сложный спектральный состав, особенно в области низких частот" - и где же передача? Низкие частоты всем телом воспринимаются, а громкость была нулевая. Так громко заявлено, хотя в природе встречается гораздо более сложный состав, да и в чем сложность для инженера - записать различного происхождения и спектра звуки, сложив их в один? Обыкновенная физика... без "искры" пламя такое не горит. Да и искр таких по всему миру высекают предостаточно. Был бы интерес - собрал бы целую полку таких записей. С одних сетевых лейблов сколько всякого подобного добра можно утащить. "Автор будет делать комментарии к каждой композиции" - по-моему, для рижской публики автор оставил все комментарии при себе. А они бы весьма пригодились. Может быть, натолкнули бы даже покинувших зал на понимание, не говоря уже о непокинувших. Которые точно из онемения вылупились.

Информация, воспринимаемая на слух, мне тоже показалась не совсем внятной. Можно лишь предполагать, что уши автора слышат и сотворяют нечто такое, что не слышат другие уши. Таким образом, в этом и заключается "код" произведения. Но как тогда определить, что кто-то должен услышать, а что - нет? И если кто-то, как автор, слышит все - должен ли он обязательно проникаться при этом симпатией, не имея представления - а слышат ли окружающие то же самое, или добрая половина из них пришла сюда вовсе из-за "галочки", так сказать, платьем голого короля повосхищаться?

Но все свои вопросы я опустил, потому что глядя на Михаила, у меня сложилось впечатление, что с намеченного пути его не собьет ни один глупый или хитрый вопрос. Обломаться на невежестве, скорее, рисковал я сам. С аудиторией беседовал он спокойно, произнося слова размеренно, подыскивая или взвешивая каждое из них. Один из слушателей пытался критиковать "набор звуков", уточнив, записывается ли беседа, как будто развивал свою вопросительную мысль специально для того, чтобы она была записана. Другой спросил, что это за жестянка такая звенела во второй композиции. Кто-то из организаторов концерта подарил Михаилу баночку латвийского меда.

Тогда мне, действительно, показалось бессмысленным задавать какие-либо вопросы.

Творческого толка профессиональный молдавский инженер спаял уникальные платы, через которые пропустил записи окружающей среды и великих композиторов и наложил их одну на другую, причем еще не совсем известно, посредством ли других уникальных плат или обыкновенного компьютера. В результате получилось нечто бесформенное, весьма субъективно следующее своей замкнутой внутренней логике шедевральности, но не являющейся ею самой. Пусть даже у этого есть прочный костяк - проблема в том, что раскрыт перед слушателем в полной мере он не был. Для тех, кто никогда ничего подобного не слышал, подобная реклама и подача информации с накручиванием ореола загадочности - работает. Для меня же все это показалось легкой утренней гимнастикой по сравнению с тяжелоатлетическими приемами, к которым в восприятии нового, неизученного я тяготею.

Все-таки, не согласился бы я с Михаилом, у "домашнего" прослушивания подобного рода произведений больше плюсов. Именно на своей "изученной" аппаратуре я знаю, что и как должно звучать. И если уж я бы захотел послушать подобные записи, если бы меня об этом попросили, то обязательно послушал бы от начала до конца. Но только не сидя в кромешной тишине, отвлекаясь на чужое. Скорее, лежа на своей любимой большой кровати, окруженный благовонным дымом, с легкой торшерной подстветкой. И чтоб никого вокруг. Даже комаров.

Не думаю, что в этом случае я бы не воспринял секретных широкодиффузорных частот.

Другое дело, что может быть, автор заточил свой звук просто под одну конкретную аппаратуру, но тогда это скорее, порицаемо, чем похвально. Что же это за достижение такое - придумать что-то звучащее только в одном конкретном случае при редком стечении обстоятельств? Это само по себе является опровержением авторской задумки камерных прослушиваний. Тогда он должен все записывать в том же помещении, где это будет прослушиваться. Причем обязательно вместе с публикой, потому что в акустическом плане пустой зал - это одно, а полный - совсем другое. Не будем даже заикаться о размерах и качестве помещения, оказывающих первоначальное влияние на воспринимаемый звук.

У меня в свое время появлялась интересная мысль - если записывать такого рода "уникальные" композиции, то компакт-диск можно прямо с наушниками продавать, афишируя это тем, что именно в таких наушниках он звучит "как надо". Соответственно, и звук под наушники заточить. Только слишком дорого будет стоить такое начинание. Есть риск не продать. Задумка для элитарного слушателя таки.

А прослушивание перед маленькой аудиторией - ход вообще беспрецедентный. Но и он работает! Вот что поразительно...

Грамотная реклама рулит.