День памяти героев

22.06.2011

Если окинуть взглядом латвийский календарь праздничных и выходных дней — они случаются редко. По большей части, состоит календарь из траурных дат, а флаги на латвийских улицах, в основном, вывешиваются на протяжении года с черными ленточками. История латвийского народа, то ли прошлая, то ли и будущая тоже, насквозь подразумевает беспробудную скорбь с редким перерывом на сто грамм.

А крупное веселье в году случается всего ТРИ раза (по просьбам пролетариата, Бог любит троицу):

— Рождество по Католическому календарю, 24-25 декабря — праздник производителей шампанского, майонезов, конфет и бесполезных сувениров, неразрывно связанный с

— Новым годом по Грегорианскому календарю, с 31-го декабря по 1-е января, чаще всего, и по 2-е тоже вплоть до 14-го — праздником производителей шампанского, майонезов, конфет и еще более бесполезных сувениров;

— Пасха по Католическому календарю — каждый год определяется по воле Ватикана — праздник производителей муки и яиц;

— НАКОНЕЦ, праздник летнего солнцестояния Лиго, он же Янов день, отмечаемый во многих языческих культурах — праздник производителей сыра, шашлыка и пива.

Где в этом списке праздники, характеризующие идентичность жителей именно Латвии? Ничего строго уникального, для того чтобы считаться выходным днем для всех, в них нет.

Три раза в году — это потому, что Рождество и Новый год идут одно за другим, и в этот будничный период все равно никто не работает. 8-е марта — это в Латвии не государственный праздник, а народный. Поэтому здесь о нем речь вести не будем. В этот праздник все работают.

Не хватает нам еще праздников производителей молока, хлеба и рыбы. По этому поводу обязательно стоит заглянуть в богатейшую историю Латвии, или хотя бы католицизма, и найти для них подходящий день, обозначив его выходным. Тогда все сферы бизнеса будут в государственном влиянии учтены, а жителям станет вдруг хорошо и приятно.

А пока что, перед заключительным днем летнего солнцесостояния, накануне Лиго наблюдалась такая картина, будто социуму сказали — завтра надо пить пиво, есть шашлык и сыр. Именно в этот день, завтра. Даже если не хочешь — придется. В результате нормальному человеку в магазине 22-го июня просто так мороженое не купить — уже достаточно много поддатых, и даже совсем под градусом, веселых, довольных тем, что вот ЗАВТРА-то можно уже кутить официально, а значит, от души и на полную, но вот СЕГОДНЯ — надо же нормально прогреться перед этим!.. Чисто по-человечески разогнаться, чтобы без последствий пережить Лиго. Уже сегодня. Ведь впереди — целых ЧЕТЫРЕ выходных дня, два дня Лиго совпадают с субботой и воскресеньем, Н-А-П-Ь-Е-М-С-Я!..

На Лиго, как правило, идет дождь, стоит прохладная погода и пить пиво не хочется. Так что для меня календарной такой традиции нет уже давно. Поесть сыр также лучше тогда, когда в этом существует потребность организма, а не когда посредством исковерканных традиций и проплаченных политических технологий замусорен мозг.

Это касается и Пасхи, и Нового года тоже, и любых других праздников. У каждого индивидуума все-таки есть своя внутренняя установка на то, когда ему хочется пить шампанское и есть майонез. А программа извне остается программой. Хватит уже этих программ, их и так чрезмерно много!.. И нечего маскировать программу под "традицией". Традиция совсем не в том, о чем говорят вслух.

Но отдельный индивидуум не может сопротивляться движению социума. Живя в хлеву, даже благородный пудель превращается в обыкновенное мясо.

Звонит мне СЕГОДНЯ пролетарий Туз, у которого рабочая неделя закончилась уже в три часа дня. А у меня-то она не закончилась и дальше продолжается, завтра и до пятницы, и если бы мы мне не сказали, что надо пить пиво и есть шашлык, то я бы сам вряд ли делал это. Потому что есть на данный момент дела поважнее и поинтереснее.

Но так уж и быть, говорю. Давно не обсуждали последствия глобализации, давай купим по бутылочке и пойдем где-нибудь в конце Променада посидим. Променад — это такое место на Даугаве, где на протяжении пары километров проложена пешеходная и велосипедная дорожка, люди там гуляют, отдыхают, дышат воздухом, виды реки замечательные. В конце же Променада совсем недавно установили скамейки, и там можно спокойно помедитировать, поговорить. Выпить пива, сигаретку покурить. Людей, как правило, дотуда доходит уже немного. Там и разговор течет плавно, без высокого напряжения. Хорошее место там. Было.

Взял я бутылочку своего любимого нефильтрованного немецкого пива "Franziskaner Weissbier" и курочки-гриль на закусить, мы уселись на скамеечке, мне Туз говорит — ты обещал открыть пробку ключом, ну открывай. А я уже давно не открывал бутылки ключом. Сам Туз боялся свой ключ погнуть, поэтому перепоручил это задание мне. Я стал медленно вспоминать, что нужно было сделать, чтобы открыть бутылку дверным ключом — как-то положить его между пальцами и пробкой, чтобы образовался рычаг... Я вертел бутылку так и этак и стал критиковать Туза по поводу того, что он так долго отжил в общаге и не умеет открывать пиво ключом. Он не выдержал критики, достал свой ключ, вырвал у меня бутылку, стал отковыривать пробку, погнул ключ, ободрал палец и в итоге открыл бутылку о скамейку. Рубить сук, на котором я сидел, мне не хотелось. Я передумал насиловать свои руки, посидел с минуту, выбирая наилучшую хватку пальцев и положение ключа, подумал и нащупал-таки тот самый момент, когда пальцы, ключ и пробка находятся в одной плоскости, и нежное движение рычага почти без приложения усилий отрывает пробку напрочь — бжшш-цок! Она отлетела на тротуар в метре от меня. "Не будем засорять окружающую местность",- провозгласил я и оторвался от скамейки, чтобы выбросить пробку в рядом со мной стоящий мусорник.

Только мы о мусоре поговорили, и я не успел сделать и пары глотков, как вдруг проезжают мимо нас люди в желтых жилетах на велосипедах, внимательно нас разглядывают, а у меня настроение веселое, приподнятое. Ну, говорю, сейчас нас будут стричь. Но бутылку даже спрятать не пытаюсь, хотя время и возможности для этого есть.

Хочу конфликта.

Развернувшись, подруливают к нам молодой человек и девушка, по форме похожие на работников муниципальной полиции, с дубинками на боку и чехлом, в котором вполне может лежать огнестрельное оружие. Вооруженные до зубов охранники порядка на великах на прогулочном Променаде перед Яновым днем. Дожевывая кусок курицы, очень внимательно смотрю на молодого человека, лет 22-х, и на девушку рядом с ним, та вообще студентка еще и просто молчит. А молодой человек что-то говорит нам по-латышски. Говорит, как аппарат с газировкой — то, что в него заложили, то и выдает. При этом на лице у него не то что выражение непробиваемой скалы, а каменная маска агрессора, которая утверждает: "я — власть, бойся меня". Тональность голоса и взгляд соответствующие — четко, выверенно, без эмоций. Таким бы шпалы для современных поездов прокладывать.

В эти ряды представителей власти набирают у нас почему-то людей с очень неприветливыми лицами. Я бы даже сказал, не вполне человеческими лицами. Оттого их обычные человеки и не любят. Конечно, в противовес определенному контингенту нужно выпускать зверей, это факт. Но не на прогулочном же Променаде! За границей в таких местах патрульные обычно проинструктированы улыбаться потенциальным преступникам, подходить к ним, подшучивая, или начиная разговор с отдаленной темы. Чтобы преступник не бросил гранату первым.

А тут для нас подход оказался такой, с каким подходом шпана в моем детстве стреляла у детворы мелочь и игрушки. Брала на понт, быковала, пользовалась служебным положением — как это еще там называется. И веселое выражение наших лиц тотчас же сменилось на озабоченное. Особенно у меня.

По окончании речи на латышском, глядя на наши пытающиеся проникнуться смыслом монолога лица, этот крепко сбитый, высокорослый паренек в шлеме перешел на русский и сообщил нам, что в соответствии с неким правилом Рижской думы, он имеет право возбудить против нас уголовное дело. И обратился к Тузу с просьбой предъявить документы. Документов у него, конечно же, с собой не оказалось, тогда полицейский попросил обозначить свои данные — персональный код, имя фамилию, место декларации жительства и даже зачем-то имя матери. Самое поразительное, что Туз, как овца, все это ему без малейшего намека на сопротивление выдал.

Записав информацию к себе в блокнотик, блюститель порядка обратился ко мне с той же просьбой. Даже не глядя в сторону полисмена, как будто ненадолго выключая его из своего приятно затуманенного сознания, я — наконец-то — сделал затяжной глоток пива из бутылки, поставил ее на асфальт под скамейку, с недоумением посмотрел на него и изрек:

— Не знаю.

— Не помните?

— Не помню, — утвердительно покачал головой я, обрадовавшись подсказке.

— За сопротивление действиям полиции идет уже другая статья, более серьезная, — плавно, точно по слогам выговаривая каждое слово, стал обрабатывать меня молодой полисмен. — Я имею право задержать вас до трех часов минимум на выяснение обстоятельств. Если вы отказываетесь назвать свои данные, сейчас я вызову бригаду. Тогда вам нужно будет ехать с нами.

— Бригаду? — поразился я. Ооо, передо мной будет танцевать целый ансамбль! — Ок, я с удовольствием с вами съезжу и развлекусь. Это будет весело. Я посмотрю, какие вопросы будут мне задавать по поводу бутылки пива. Вызывайте свой ОМОН.

Тут Туз уже совсем зашугался, занервничал, задергался.

— Че ты. Сопротивление бесполезно. Подвязывай.

Вот ведь стремщик, мля.

Полицейский заинтригованно помолчал, очень внимательно посмотрел мне в глаза, а я очень внимательно в ответ просветил его. Никогда не знал, что можно и нужно бояться представителей власти, тем более — нашей власти. Бояться нужно пьяных дебилов за рулем или обдолбанных малолеток с розочкой.

Но существует же ведь такая степень ограниченности социума, в котором даже представители власти вызывают страх!!!

— Дело в том, — пошел у меня умняк, — что я не совсем хорошо понимаю, по какому поводу мне предъявляются обвинения и зачем вам нужны мои личные данные. Если речь идет о том, что мы употребляем алкоголь в общественном месте, то почему данное место классифицируется как общественное? И во-вторых, с чего вы взяли, что я употребляю алкоголь. Стоит рядом со мной открытая бутылка — ну и что? Я не знаю, кто ее тут оставил. И не обязан отчитываться перед первым встречным, который нарушает мой отдых.

— Выходной день завтра, — осторожно подбирал слова полисмен. — Возможно, если бы вы пили пиво ЗАВТРА, то мы бы закрыли на это глаза. Но СЕГОДНЯ еще не выходной день. И разве вы не видите, что с вами говорят работники полиции?

Меня так и подмывало сказать — я вижу только цирк, по которому на велосипеде ездят клоуны в желтых жилетках.

— А мы день памяти героев отмечаем, вы разве не в курсе? 22 июня — официальная памятная дата, оговоренная Латвийским правительством. День памяти героев, сложивших в 1919-м году свои головы в боях под Цесисом. Очень грустно осознавать, что вы не даете людям спокойно почтить память героев. А ваш наряд в магазине спецодежды продается. Дубинку в игрушечном можно купить. Что там у вас дальше в карманах — этого я уже не вижу. Фамилию на куртке мне в любом ателье за пятерку вышьют. Покажите удостовение, тогда будем дальше говорить.

— Давай хотя бы покурим, — не выдержал Туз, доставая пачку.

— Погоди, курить тоже нельзя! — воскликнул я, вспоминая, как около года назад рядом с Бастионкой ко мне подошли двое в таких же нарядах и провели инструктаж. К счастью, я вовремя их заметил и успел потушить сигарету еще до этого. Так что в тот раз общения не получилось.

— Курить можно, — вдруг ошарашил нас полицейский. — Нигде же не написано, что нельзя. Табличек нет.

— Тогда нигде не написано, что пить пиво нельзя! — продолжил я, закуривая сигарету.

По реакции этого молодого человека было видно, что я его чем-то озадачил, и наверное этого "чего-то" было так много, что ему нечего было сказать в ответ.

Он достал из кармана портмоне, раскрыл его передо мной, и я убедился, что визитная карточка человека из среднего класса по оформлению и качеству выглядит солиднее и стоит дороже, чем этот пропуск, указывающий не на представителя власти, которого надо слушаться, а на бейджик развесчицы салатов из продуктового отдела задрипанного сельпо. Фотка, имя фамилия, какой-то номерок. Пропуск на кормушку. Такую ксиву можно на принтере дома распечатать и в полиграфическом кафе заламинировать — намного симпотичнее получится. Власть экономит даже на качественной печати удостоверений своих сотрудников.

— Хорошо, — кивнул я. — Я убедился, что передо мной работник полиции. Но теперь расскажите мне, что я нарушаю. Я не пью пиво у вас перед глазами. Бутылка просто стоит рядом.

— В этом все и дело, — заключил инспектор по делам совершеннолетних. — Если вы так хорошо знаете закон и историю, то должны знать, что открытая бутылка с алкоголем — это нарушение правил, установленных Рижской думой. У меня с собой есть полный свод правил. Могу вам его показать.

— Мне известно о правилах, — заявил я, понятия не имея, о чем он. — Если дело только в том, что бутылка открытая, мы сделаем ее закрытой.

Я попытался засунуть бутылку в пакетик из-под курицы гриль, но то ли сделал это слишком резко, то ли наклонил горлышко, однако в результате пиву все это уже окончательно не понравилось, оно решило выглянуть наружу и спросить — в чем проблема, пацаны?.. Почему меня никто не пьет? Из-за повалившей пены кулек необычайно быстро намок и расклеился. Я был вынужден срочно перенести пиво в положение над мусорным ящиком, чтобы не залить асфальт под ногами и колесами полицейских. Осознав, что творю уж совсем несусветную глупость и что так просто конфликт заканчивать нельзя, я с досадой утопил пакет в ящике и перенес бутылку обратно к себе.

— Нет, бутылка все-таки останется открытой, — резюмировал я.

— Что? — не понял полицейский.

— Открытая бутылка, из которой я пью пиво, — уточнил я и сделал еще один небольшой глоток, чтобы сильно не расплескать пену.

Тогда в дело с очень важным и внушающим подобострастие видом был пущен главный козырь — звонок по рации.

— Мы на набережной, тут двое, распитие алкоголя. Записывай данные первого... Со вторым пока что выясняем...

Он пробил по рации инфу и кивнул Тузу, что с ним они разобрались. А тот взял и свалил со скамейки, за спины представителей власти. И я вдруг остался один на один со своей недопитой бутылкой пива!

Тогда пришлось включать старый валенок.

— Цена вопроса тут не больше десятки, — заявил я рабу закона, — и разойдемся, как понимающие друг друга люди. Не будем портить друг другу праздник и выходной день.

— Праздник только завтра, — настаивал на своем блюститель. — А сегодня — будний день. Если вы отказываетесь назвать свои данные или показать документы, то я по закону должен вас задержать.

— Вот именно, что праздник завтра, а настроение будет испорчено уже сегодня, причем у нас обеих, — парировал я. — Я просто вышел прогуляться по набережной и не понимаю, зачем мне носить с собой документы, если тут и так все друг друга знают.

— Разве вы не знаете, как важно носить с собой документы? В той же, например, Москве...

— При чем тут Москва? Мы в Риге. И я не понимаю, зачем вам мои данные.

— Документы важно носить с собой везде. А вот если бы вы были на таможне без документов, тогда что?..

Галерку тоже зацепило — тут уже и Туз начал ржать:

— Таможня — это другой случай совсем! Понятно, что через границу без документов вряд ли пропустят, и туда без паспорта не поедешь!..

— Мы не на таможне и не в Москве, мы на Даугавском Променаде, — согласился я. — Не сквернословим, хотя и хочется, не бьем бутылки, не дебоширим, не причининяем неудобств окружающим, коих тут почти нет, не вызываем раздражения. По какому тогда поводу вам нужны мои личные данные?

— Это стандартная проверка. Вдруг вы в розыске? На прошлой неделе мы в этом же месте подошли к людям, которые пили пиво, и поймали трех наркоманов, — добавил полисмен.

— И все в розыске? — уточнил я.

— Да. Откуда нам знать, что вы не в розыске? — Он видел, что аргумент подействовал на меня, и акцентировал его дважды.

Если даже кто-то и в розыске — станет ли он беспечно нарушать правила Рижской думы и пить пиво на скамейке, или все-таки для него лучше было бы тихо ЗАЛЕЧЬ? — подумалось мне.

Но с этим уже сложно было спорить по другой причине. Получалось, что я либо должен был признаться в том, что пил пиво, либо в том, что я не в розыске и все равно предоставить свои данные. Наступает такое время, когда кто угодно на улице может подойти и попросить документы, с той только целью, чтобы узнать, не в розыске ли я. А в казино власти выигрыш всегда уходит только в пользу казино.

Я даже не нашелся, что ему ответить. Мой рот на мгновение парализовало, и тогда я засмеялся. Человек который нарушает закон и ржет Фемиде между ног, выглядит победителем. Хотя бы так. Вот и полицейские уже стали смотреть на нас по-другому. Девушка заулыбалась и поняла, что ей лучше дистанцироваться от пафоса, пока окончательно не накрыло. Она оставила велосипед и направилась в сторону другого берега реки, пошмонать бомжей.

Я протянул кредитку, чтобы он по буквам моей непроизносимо сложно облатышенной русской фамилии правильно убедился, что я уже не в розыске, а также назвал дату своего рождения. Латвийский персональный код состоит из 11 чисел. Первые шесть дата рождения в формате ЧЧММГГ, а последние пять — что такое? "Не помню", — сказал я, — "вторую часть", хотя прекрасно помнил весь код наизусть. Просто было интересно посмотреть, что будет.

А что будет? Тут вариант предельно ясен — мы ВСЕ под контролем. Мы все — в Базе Данных. Зачем нужна была перепись населения, если все уже и так в Базе? Полицейские по моему имени и фамилии сразу проверили ВСЁ. И даже вторую часть моего персонального кода продиктовали.

В конце концов, нам был предложен вариант полюбовного расхода: либо ПРОТОКОЛ на каждого по отдельности, либо штраф в 10 латов, не отходя от места, с выпиской официального чека, но на одного.

От слова "протокол" мне срочно захотелось еще пива. Как можно скорее требовалось покинуть балаган.

— Это уже другое дело, — обрадовался я. — А то — вызовем бригаду, приедет машина, поедем в участок. Вместо того, чтобы просто денег получить и ехать дальше. Это же так дорого — наряд, участок, в машину бензин надо, бригаде платить надо. В бюджете денег и так мало. За расточительство государственных средств предусмотрена еще более строгая статья, чем за противодействие полиции. И все из-за чего? Из-за бутылки пива? Это же так просто, заметьте, я предложил это с самого начала, и не стали бы терять свое драгоценное рабочее время! Оформляйте чек на меня. Оставлю его себе в память о том времени, когда на набережной стали штрафовать за бутылку пива.

Восторг лился из меня рекой. За хороший аттракцион без особых последствий для организма я всегда готов заплатить хорошие деньги. Мне понравилось, что полицейский пошел нам навстречу и проявил благородство хотя бы в отношении одного. Видимо, ему показался небезынтересным наш диалог. И хотя Туз должен быть принять удар на себя, ибо за ним таких штрафов уже числилось не меньше десятка, а за мной — ни одного, всю тяжесть наказания я добровольно согласился постигнуть в одиночку. Без памятного персонального сувенира грех уходить даже из музея восковых фигур.

Человек в желтом жилете, присев рядом со мной на скамейку и будто совершенно не опасаясь того, что я могу выхватить из его кобуры пистолет, долго записывал мои личные данные в толстую квитанцию из блокнотика, в котором уже отсутствовало несколько листков. Я был не первый и не последний. Пока он это делал, мимо прошел какой-то мужик и бросил на ходу: "негуманно это". "Негуманно, потому что небесплатно", — парировал я. "А в целом — заслуженно!"

— К нашей работе нужно относиться с уважением, — по ходу дела, все так же не меняя своей равномерной интонации, выдал слуга закона. — Я не понимаю, почему сначала вы так категорично отнеслись к нашей просьбе.

— Да мы уже просто пива выпили, — перебил издалека Туз. Видно было, что ему одному там уже тоскливо.

— И поэтому тоже, — добавил я. — Но вообще-то, нужно для начала просто объяснить, зачем это нужно. Помимо обязанностей и нарушений, права у меня тоже есть.

— У них работа такая, — совсем уже этот сука осмелел. — А на работе есть план, который нужно выполнить. По плану нужно выписать несколько штрафов в день, вот мы и попали в этот план.

— Лишнего не говори, тем более про план, — заметил я. — А то сейчас еще какой-нибудь штраф выпишут.

— Может быть штраф за сокрытие данных, — добавил полисмен. — Пиво в публичном месте можно пить только на частной территории. Даже в государственном лесу, там где людей нет, это считается нарушением. А наш труд надо уважать.

— Вот мы и уважаем. — Я протянул ему красненькую, и не глядя расписался в квитке. — Никто же не отказывается платить. Только надо бы сперва знать, кому платить и за что. За это завтра и выпейте, за наш счет.

— Мы с этих денег комиссионных не имеем, — опроверг мою версию полицейский.

— Вот и жаль. За проценты был бы стимул работать больше и быстрее.

И так далее, можно по кругу продолжать. Круг = цирк. Работа — деньги — закон — власть.

Но любое шоу рано или поздно заканчивается.

— Приятных вам праздников, — сказали нам надзиратели, сели на велики и притушеванно укатили. "До свиданья", — сказали им мы. "Спасибо" никто друг другу не сказал. Даже как-то из глотки это слово не вылезло. И тем более не вылезло как-то — "до новых встреч".

— Куда побежал? — крикнул я Тузу. — Еще посидим немножко. Пиво допью.

***

Расшифровывая квиток, я обнаружил, что совершил административное правонарушение, предусмотренное Рижской думой, а именно

Находился в публичном месте с открытой упаковкой алкогольного напитка (пиво "Ingvera" 0,5 л, алк. 5,0%) в руке, где это не разрешено самоуправлением.

Жаль, что я прочитал это уже дома, а не на скамейке, потому что этот бред я не должен был подписывать и тем более платить за него.

Во-первых, это очевидно, и блюститель порядка (должность, кстати, так и была определена в квитке — kartibnieks) это правильно обозначил — невозможно было придраться к тому, что рядом с мусорным ящиком стояла именно моя бутылка. Нужно найти как минимум двух независимых свидетелей, которые заложили бы на том, что она именно моя. А попробуй таких найти. Ну а то, что я держал пиво в руке — это ему показалось. Бывает. Мент — тоже человек.

Но! Абсурдность пункта 6.13. правил Рижской думы №80, установленных в отношении общественного порядка, действительно, предусматривает лишь факт нахождения откупоренной бутылки пива или другого алкогольного напитка рядом с нарушителем. Т.е., представьте себе: кто-то пил пиво на скамейке и не допил, оставив бутылку рядом с ящиком для мусора, чтобы бомжам приятнее было ее забрать. Тут пришли вы, уже не пьете, не курите, но бутылка-то стоит. И все. Сразу на крючке. А для того, чтобы не быть на крючке, вам надо прикоснуться к негигиенично грязной бутылке и выбросить ее в контейнер. Ни один вменяемый человек, конечно, этого делать не станет только из-за того, что "таков закон".

Во-вторых, блюститель не соблюл достоверность фактов. Пиво красного цвета, пусть даже оно и сварено в Латвии по австрийскому рецепту, я не пью и вряд ли стану. Это унижение моего эстетического достоинства — задокументировать, что я пил Ingveralus на Променаде и получал от этого удовольствие. А ведь сидел же рядом со мной, я бутылку у него перед носом вертел, чтобы все было видно для истории — какой сорт пива, какой градус!.. Просто то ли не до конца рассмотрел, то ли вовсе не смог прочитать буквы на золотистой фольге горлышка бутылки — "IMPORTED"... то ли оригинальное название пива не смог прочитать... Письменно знал, наверное, только латышский. Содержалась в таком "пояснении" и грубая фактическая ошибка — пиво Ingveralus содержит в себе 5.4% алкоголя, а не 5%, как указано в квитке. Не знать досконально субъекта своей деятельности и достигнуть в ней высот?.. Нереально!

Таким образом, данный штраф не имел под собой никакой фактической базы. С меня взяли деньги за то, что я подписался под ложью.

Но зато он имел место быть!

Раньше в Базе Данных я фигурировал как подозрительно "чистый" персонаж. Теперь факт нахождения открытой бутылки рядом со мной может сыграть злую шутку в политической карьере, например, премьер-министра. Политически не может состояться человек, который наслаждался речным воздухом и запахом пива Ingver одновременно. Что-то с ним не так. А такие факты подлые конкуренты откапывают всегда.

Так что придется становиться президентом США, кому сейчас легко. У них там в норме даже травку курить по молодости, про пиво вообще никто не вспоминает. Потому что:

а) Москва пьет пиво

б) Германия пьет пиво.

в) Рига пьет пиво — два дня в году с официального разрешения властей в специально отведенных для этого местах.

А они ведь там остались, на своих великах штрафы собирать и наркоманов из розыска ловить. И ведь все равно никогда всех не выловят и все штрафы не соберут.

Нееет, и цирк не уехал, и клоуны остались: зрители ушли.

***

Представьте себе флешмоб человек на сто. Очередной маленький переворот возле Бастионки. Все выходят к каналу, откупоривают бутылки пива и ставят рядом с собой. Просто — рядом. Приезжает кардон из ментов, вооруженных до зубов: двумя блюстителями с такой толпой не справиться и одной рацией тут не попонтуешься. Почему так много организованных людей в одном месте? Арестовать!!!

Но... как они разгонят эту молчаливую толпу и куда понесут сдавать столько бутылок? Пустят слезоточивый газ, применят артиллерию? Ведь тогда на следующий день заголовки новостей будут такие: "Пиво калечит" или "Плакали из-за пива". А все нормальные люди будут над этим смеяться и друг другу давать почитать. Ночью на кухне. Ксерокопии статей, из рук в руки, под столом. И шушукаться на пониженных децибеллах, чтобы сосед не заложил.

Потому что если что-то такое случится, это значит, что свободной прессы уже в государстве нет. И вообще ничего свободного нет, а демократия оказалась только словом.

Так при помощи пива можно изменить мир.

У гидры головы не просто рубить надо, а еще и прижигать. Закон ведь работает только в том случае, если он поддается обоснованию или логическому объяснению, или же приятен. В противном случае, возникает непреодолимая жажда сопротивления ему и противодействия.

Рано или поздно, закон окажется слабее.Mr.Prolix
неблог