Эдуард Артемьев

Солярис

Год издания: 1999
Ярлыки: Soundtrack / Ambient
Количество дисков: 1
Количество композиций: 17
Добавлено: 11 января 2002
Обновлено: 4 февраля 2002
Просмотров: 6664
Диск: 122
Рейтинг:

Саундтрек к культовому советскому фантастическому фильму Тарковского, написанный опять же культовым советским электронщиком. Официально музыка к "Солярису" никогда целиком не издавалась — лишь на сборнике Артемьева "Солярис. Зеркало. Сталкер" было представлено несколько композиций из фильма. Данный альбом является бутлегом, выпущенным в... Японии! Запись произведена непосредственно с оригинальных магнитных лент, без обработки звука. Отсюда и соответствующее "качество" — моно, высокие частоты присутствуют лишь в некоторых фрагментах.

Однако даже посредственное звучание не может задавить гениальное произведение, не побоюсь этого слова. По сути, музыка к "Солярису" неотделима от кадра — все, кто хоть раз видел фильм, с этим согласятся. Сам Артемьев в одном из интервью признавался: Тарковский, впервые познакомившийся с ним при работе над фильмом, "наталкивал на мысль, что музыка в традиционном понимании этого слова ему не нужна: композитор же нужен как организатор звукового пространства кадра. Как режиссер, он и в дальнейшем стремился к созданию звукового мира, который неразрывен с изображением." Но точно так же она неотделима, допустим, и от книги, и от визуальных представлений, которая она порождает. Музыка, которую не то чтобы слышишь, но чувствуешь. Саундтрек целиком, даже в отдельности от картины, производит неизгладимое впечатление.

Фильм получил такую мощную огласку, что еще долгое время не давал покоя другим музыкантам — переделок и тем, "навеянных" "Солярисом", довольно много. Один из ярких примеров — версия музыки к фильму от японского композитора Isao Tomita. Когда-то он прислал свою версию самому Тарковскому, причем основана она была, как ни странно, на мотивах музыки Артемьева.

Из книги М.Туровской "7 с 1/2 и Фильмы Андрея Тарковского"

- Тарковский показал мне на "Мосфильме" "Андрея Рублева" (картину тогда только что разрешили). Андрей Арсеньевич сказал: "Я бы хотел в "Солярисе" еще точнее решить музыку, и мне кажется, что это возможно сделать минимальными средствами: может быть, один-два ярких звука. Они могут быть внутренне сложными, но главное — чтобы выражали характер и смысл эпизода, которые сопровождают. Словом, должны нести функцию темы".

Ну, мы искали, например, звуки для начала: в кадре ручей, трава. Сначала думали, чтобы это был не просто ручей, а некий образ ручья, то есть туда надо вкрапливать какие-то оркестровые шорохи и другие чисто музыкальные звуки. Но потом мы это отложили: появлялось что-то нарочитое.

Всю картину мы разделили как бы на две части: конкретные природные шумы Земли и некий иной мир, космический, который решался уже синтетическим методом. Я делал его средствами инструментальными: оркестр, хор, синтезатор. Это была не линейная музыка, в понятиях композиторского мастерства или музыки как искусства, а искусство соединения звуков, связанных образно. Я сначала все равно пытался решать это музыкальными законами: то есть выстраивал материал, например, по звуковысотной зависимости, ритмически его организовывал. Потом, в следующих картинах, я от этого отказался, ибо в технике важны или, точнее, стоят на первом месте образные связи, а не музыкальные законы. Постепенно мы все-таки договорились. Правда, Андрей Арсеньевич мне никогда не говорил, нравится ему моя музыка или нет, хорошо или плохо. Он просто говорил: "Это оставим, это уберем". Это тоже было необычно, и чувствовал я себя как-то неуютно.

- Когда он давал вам задание музыкальное, оно было четко?

- Нет, четких музыкальных заданий он не давал. Просто рассказывал свое ощущение эпизода и спрашивал, как бы его решить музыкально. Он старался говорить на доступном мне как музыканту языке, вызывать какие-то ассоциации; ведь музыка не конкретная вещь.

С особой благодарностью я вспоминаю и тот важнейший и, возможно, решающий для меня опыт, когда Андрей Арсеньевич в семидесятых годах впервые дал мне возможность эксперимента электроники с оркестром: такое тогда можно было только в кино. Но сам он говорил: "В дальнейшем я хотел бы вообще отказаться от музыки. Музыка у меня в кадре только там, где я эмоционально не дотягиваю, где мне не хватает языка, где средства кино оказываются бессильными". Но в принципе он, где мог, старался обойтись и без музыки -- я смотрел "Ностальгию", там очень мало музыки, в основном шумы. Вообще же Андрей Арсеньевич видел задачу композитора в том, чтобы выразить через акустическое — философское; музыка ли это в традиционном смысле или шумы -- это вопрос средств.

- Но в "Солярисе" звук очень важен. Например, Океан, мне кажется, не слишком удался изобразительно. Он в основном сделан звуком.

- Первое, что Андрей Арсеньевич попросил меня сделать, когда мы познакомились, был именно Океан. Я не вылезал из студии и к этому звуку тоже пришел случайно. Это очень сложный звук. Там в основе по-разному записанные звуки рояля, потом сведенные и обработанные, — это сложная электронная техника. Андрей Арсеньевич попросил: "Запиши мне минут на 15 фонов Океана, чтобы я мог вводить их когда надо". И я сделал звуковой мир Океана очень разнообразно. Мы с Андреем Арсеньевичем отмечали: эту волну сюда, эту сюда... Звук Океана вошел как основа и в сон Криса, хотя это отдельная музыка (там еще хоровые и оркестровые пласты).

Сейчас в фильме сокращен эпизод "Зеркальная комната", а была полная его версия, по-моему, очень сильная. Это тоже был трудный момент. Просто музыкально он не получался, и мы с Андреем вводили его на перезаписи. Зарядили двадцать пленок — я подготовил очень много разных фактур, чтобы был маневр, — и вдвоем мы это делали, можно сказать, в соавторстве. Там у нас даже рок-музыка была, конечно, завуалированная, запрятанная очень глубоко, так что ее не слышно, но она давала ощущение ритмической организации. Там очень сложный звук был, и вообще этот эпизод казался мне одним из самых удачных.

Еще вот в "Солярисе", помните, проезд по туннелям в Токио? Я сделал, но чего-то не хватало, какой-то энергии. Андрей Арсеньевич говорит: "Надо чего-то тяжелого в ощущении". И, знаете, что мы закатили? Проезд танков. Конечно, очень глубоко, так, что их не узнать — но это то, что дает ощущение тяжести. Это эпизод, организованный очень сложно: сколько там заложено шумов, подложек музыкальных -- целые полотна были нами расписаны. Это уже не повторить: там были прозрения. На "Солярисе" я был на всех перезаписях. Коллекция звуков у меня была огромная — каких-нибудь шумов листвы десятки. Андрей работал очень детально. Все слушал, все сводил, сам сидел на микшере: добивался нужного ощущения, а не просто давал задания.

- А скажите, вы никогда не пытались на основе этих звуковых партитур сделать пластинку?

- Когда-то хотел сделать "Солярис", но тогда это никому не было нужно, а теперь это все технически не проходит...

Mr.Prolix