Концерт памяти В.Р.Цоя в "Undine"

Заслуги Виктора Цоя перед слушателем трудно описать четко и в двух словах. Да и вряд ли нужно это делать. С одной стороны, культ его личности в определенной среде, исповедуемый самыми ярыми фанатами, может быть подвергнут сомнению: ведь к ошеломительному успеху Виктора и гр. "Кино" причастно множество людей, но их имена почему-то совсем не вспоминаются, а если они и не забыты, то сохранились в памяти лишь узкого круга посвященных. С другой стороны, не поддается сомнению, что на песнях, стихах и музыке Цоя выросло, да и уверен, вырастет еще много занятных персонажей и личностей, некоторых из них, вероятно, тоже станут причислять к "культовым". Цой - жив, пока он является вдохновителем и катализатором свежих идей, которые сквозь время могут материализоваться в новых воплощениях. А подобных идей в его текстах и музыке заложено очень много - несмотря на кажущуюся их простоту, и даже примитивность, из разряда "что вижу - то пою, как могу - так играю". Не так все просто. Меня всегда удивляли "недалекие" слушатели, которые в этом стихотворном калейдоскопе пытались или пытаются разобраться дословно, и не могут. Или же вот музыку Цоя разлагать по нотам - это ведь аудионекрофилизм. Тупиковый это путь к пониманию самой трагической советской рок-группы. Гораздо большее значение имеет внешняя и внутренняя харизма Цоя, эпоха и время, в которой вспыхнула его звезда, все то, что окружало его, а не то, что окружил он. Его внутренние переживания и видение мира как нельзя лучше запечатлены в этой обрывочной поэзии, не совсем хорошо поддающейся массовым восприятием музыке, неровном голосовом исполнении, которое словно изменилось аккурат в тот момент, когда одухотворенность вышибла дверь плечом и очутилась в совершенно другом измерении, а возвращаться назад ей стало тесно... А вместе с ней туда же хлынули души, мысли и слова других людей, которые тоже переживали это смутное время, на такой же квартире или кухне, курили такие же сигареты и жили так же одним-единственным днем. Поневоле он стал символом всему этому, а символы всегда рвут на части.

И как любое олицетворение новой духовности едва нарождающейся эпохи, пресытившись апогеем физической оболочки, душа предпочла обрести бессмертие, предав тело земле. Для миллионов это стало огромным ударом. Как же так - погас свет, погас внезапно, что же дальше?.. А дальше - сами.

О гибели Цоя сложено несколько предположений, а то место на Талсинском шоссе под Слокой, где 15-го августа 1990-го года произошла катастрофа - среди поклонников оно называется просто "километр" - исследовано сантиметр за сантиметром, рядом с ним установлен на средства фанатов памятник. Сам я никогда на этом месте не был. Меня в оборванной жизни Цоя не интересуют вопросы "где", "во сколько", "в каком хронологическом порядке", "при каких обстоятельствах" и даже "за что". Как всегда, меня интересует вопрос, на который ответ официальная экспертиза дать не может - "ПОЧЕМУ". К сожалению, ответить на этот вопрос мог лишь сам Виктор, причем только в последние секунды жизни. Если вы когда-либо разгоняли современный автомобиль на скорости более чем до 130-ти км/ч, то поймете, что сделать это не так-то просто, тем более на советском асфальте и на трассе, которая не отличается своей прямотой и гладкостью. И уж тем более - автомобиль марки "Москвич". Тем не менее, экспертиза подтвердила, что именно на такой скорости автомобиль Цоя выскочил на встречную полосу, где врезался в автобус и скомкался в груду металлолома. При таком раскладе фактов в простую версию "заснул за рулем", уж извините, как-то даже ученикам начальной школы трудно поверить. Некоторые даже не верят в то, что это был сам Виктор, ведь похоронили его не открывая гроба, дабы не показывать клочья кумира, а ведь не видел - не верю, кто именно находился в том гробу - это знают немногие.

Но даже если бы он выжил в той катастрофе, да если бы и просто в нее не попал, кто знает, обрела ли бы гр. "Кино" такой статус, каковым обладает сейчас. Да и вообще, помнил ли бы кто-то о нем сейчас. Множество советских рок-банд, пребывавших внутри железного занавеса в качестве идолов, нынче, в лучшем случае, обросли жиром, залоснились потом и провоняли дорогим табаком. В худшем - спились, скурились, облохматились и просто - провоняли.

А вот Цой - остался, вечным революционером, флагманом свободомыслия, окрылением надежд. Остался человеком, который получил от жизни так много, что ему, возможно, хватило лишь простой мысли проверить дальнейшую судьбу на прочность, чтобы незамедлительно перейти к ее воплощению - проверить, а стоит ли идти дальше, будет ли в этом толк. Фатализм издревле живет в душах русских... русская рулетка - зарядил в шестизарядный барабан одну пулю, раскрутил его и спустил курок, всего-то и делов. Или же - на проезжей части - злобно вжал педаль газа, так чтобы за пять-шесть секунд все решил лишь слабый поворот руля. И сразу все становится на свои места. В самоубийство, конечно, поверить трудно. Но в случайность - спровоцированную судьбой или ее участником - вполне.

Буквально за несколько дней до нынешней годовщины гибели Цоя я сам попал в автоаварию, довольно тяжелую. Случилась она, правда, не на загороднем шоссе, а в центре города, и влетела машина не в автобус, а в витрину и фасад магазина, откуда ее буквально выдирали эвакуатором. Скорость была на полсотни километров меньше, и в целом, обошлось без жертв. В рулетку даже никто и не думал играть, а я, пребывая на заднем сиденье, отделался гематомой на ноге - жив и здоров, жить не тужить... В общем, случай совершенно противоположный, случай или нет - это уже другой вопрос, но почему-то в этом году я особенно сильно вспоминал о гибели Виктора и даже, помнится, еще до аварии имел необычайное желание съездить на "километр", проникнуться духом, так сказать, полечить печаль. Но в итоге будний день памяти выпал в никуда. А вот в минувшую субботу, 18-го числа, решил проехаться до моря, в Юрмалу, походить по морскому песочку, помочить ногу в водичке, чтоб с нее оттянуло всякую мразь, да и просто - поймать лучик остывающего уже солнца, которого в этом году при напрочь изматывающем климате было не так уж и много.

В Дубултах, само собой, не обошлось без посещения легендарного местечка "UNDINE", "сказочного леса", в котором, помимо природных дубовых и сосновых насаждений, живут деревянные драконы, колдуны, ящерицы, змеи и прочая загадочная "живность", а его создатели вытачивают и лепят их из глины в маленьком домике неподалеку. Место это уже много лет известно его постоянным посетителям, среди которых тусуются в том числе и различного рода фолк-музыканты со всего света. Полагаю, если бы Цою повезло больше, чем 17 лет назад, он непременно бы хаживал в этот домик да попивал бы там чаек, поэтому я не был удивлен, что именно там - причем вечером того же дня, когда я туда совершенно без задней мысли прибыл - состоится концерт его памяти. Абсолютно все способствовало его посещению, даже мой неожиданно трезвый образ словно заново начатой жизни, соответствующий концепции "свободной природы", окружающей это место, поэтому непомерно дорогой лубок Майори был мною впоследствии оставлен, и я вернулся в "Undine".

В последнее время я все больше прихожу к мысли, что именно такие спонтанные мероприятия - а не те, к которым заранее готовишься и ждешь чего-то, в результате ничего не получаешь, а может быть, еще и теряешь вдобавок - несут в себе наибольшее количество новых ощущений. Особенно сильно их поток, как ни странно, бурлит тогда, когда мероприятие посещает узкий круг "посвященных", а не толпы оголтелого народа, против которого всенепременно надо вооружаться желудком, плотно набитым пойлом и прочего рода дерьмом. На больших вечеринках, как мне думается, уже больше теряешься, чем собираешься. А само местечко "Undine" является светлым и уютным, потеряться там физически невозможно.

Это я понял сразу, как только очутился внутри. Людей было немного, человек пятнадцать-двадцать, и далеко не все принесли с собой, как требовалось "по регламенту", свечи, хотя куда уж было проще - после непродолжительных поисков мною искомое было обнаружено и приобретено буквально под носом, в лютеранской церкви неподалеку. Так же далеко не все снимали обувь на входе, как это тоже вроде бы полагалось, уж для "неформального" вида обуви, огромных хипповских бот или сапог уж точно. Но зато абсолютно все были настроены послушать песни Виктора и таким образом перенестись на много лет назад, может быть, в атмосферу своей молодости, а может быть, просто в исторический экскурс - в этой небольшой среде оказались представлены слушатели всех поколений. К моему удивлению, организаторы этого своеобразного "квартирника" довольно хорошо подготовились в плане НЕфальшивого звука и даже видеопроекций, с которыми-таки, правда, периодически случалась оказия, в итоге их просто прекратили, потому что все перестали обращать на внимание на старые записи концерта "Кино" из Перми, а больше обратились к тому, что происходило на маленькой сцене.

Сначала на этой сцене играли, собственно, зачинщики действа. Лидера трио, насколько я уловил, звали Сергей, и в нем чувствовался не просто поклонник Цоя, а прямо-таки его ревнивый жрец. Три дня назад на "километре" Сергея настолько проперло, что он решил воодушевиться еще и в "Undine", отыграв лучшие песни своих кумиров в авторском исполнении. У него и его товарищей акустическая версия на двух гитарах и в довесок на всем подряд получилась очень даже неплохой. Но что и говорить - песни из позднего, заключительного репертуара "Кино" могут вариироваться в тысячах версий. Это классика.

Постепенно подтянулись еще какие-то "люди с километра", которые тоже не отказались попеть. Сергей слегка амбициозно наступил им на горло, позволив проделать это тотчас после того, как закончат они, и не дав, таким образом, шансов кому-либо еще трогать святое. Но мне почему-то это не показалось циничным. Наверное, Сергей вполне заслужил право на лакомый кусок, потому что пронести все это через несколько лет, слепо и преданно ухаживая за могилой мертвой собаки, которая была предана вовсе не ему - это заслуживает, по крайней мере, понимания.

К тому же, потом оказалось, что еще более "древние" песни Цоя у слушателя могут вызвать не меньший интерес - все зависит только от того, кто и как их споет... Музыкантом, приятно удивившим узкий круг слушателей, оказался Александр Казаков, идейный руководитель группы "Da'Ba". Того, кто уже успел оценить их "камерные" выступления, позитивность этого человека, предполагаю, не оставила в равнодушных. Несмотря на то, что сам я очень прохладно отношусь и к бардовской песне, и к любого рода балладному треньканью на гитаре (именно поэтому до меня слабо доходят ранние работы "Кино", не блещущие фирменным звуком), в Александре меня мгновенно заинтересовала какая-то, что ли, открытость, отсутствие злобы или ангажированности, увлеченность на внутреннем уровне. Песню Цоя "Восьмиклассница" он исполнил в таком забавном и верном ключе, в каком я не слышал ее исполнения даже от автора. Спел он и песню "Малыш", которую, к моему удивлению, ни разу не слышал в исполнении Виктора - а ведь эта запись однозначно представлена на издании "Последние записи", по-моему, она принадлежит к тому материалу, который Цой записал именно где-то в Юрмале, а потом из него сваяли "Черный альбом", но данная композиция в него не вошла, наверное, потому, что не вписалась в концепцию "черного". Для человека, у которого, по его словам, "песни Цоя в крови", оттого, что он их бесчисленное количество раз переслушал, это был явный недочет ;-) Но кроме этого, изъянов в душевном исполнении Александром песен Виктора и своих собственных мною замечено не было. Получилось мастерски, правда, с вокалом надо бы на будущее что-то делать... а то по жизни будут сравнивать с Гребенщиковым. Хранитель традиций Сергей моментально отметил эту позитивную искру и сразу предложил устроить группе "Da'Ba" лайв в "Undine" по осени, не забыв порекомендовать собственную группу в качестве "разогрева". Что из этого выйдет - неизвестно, но одну из песен Александра я не постеснялся записать и предлагаю ее всем послушать, чтобы слова мои не казались необоснованными. Запись не передает большей части той атмосферы, конечно же, но песня сама по себе заслуживает внимания.

Александр Казаков [Da'Ba] - Твои глаза.mp3

После Александра Сергей решился предоставить сцену в распоряжение еще одному фанату Цоя, кажется, его звали Зигмундс. Фишка заключалась в том, что "люди-латыши" тоже слушают и не забывают Виктора, а Зигмундс даже написал песню-посвящение, которая никак не могла остаться без внимания на этом вечере. К сожалению, после мощного и оригинального выступления Александра расстроенная шестиструнная гитара Зигмунда, от которой еле "сняли" звук при помощи двух микрофонов, и его утопичный подрагивающий, слегка фальшивый вокал резко утомили. Но надо отметить, что именно подобное "никакучее" исполнение песни "Транквилизатор" должно было бы исходить от самого Цоя. Мне показалось, будто в мой отрезвленный отдушиной мозг, действительно, воткнули шприц с какой-то желтой субстанцией. Догадавшись, что 2-3 песни, оставшиеся до "посвящения", я просто не доживу, хотя и очень хотелось его заценить, пошатывающейся походкой я все-таки ретировался из "Undine" и поехал домой. Где в кровати меня ждал глубоководный сон, в котором однажды проступило молодое лицо Цоя и его блестящие, чуть воспаленные глаза - он улыбался кому-то своей доброй улыбкой, и что-то говорил... но я не запомнил его слов. Какое это имело значение? Все было понятно и так - его жизнь продолжалась и обретала новые черты, в лицах, песнях и словах совершенно не знакомых ему людей.

Последний герой умер, но остался в живых.