частная фанатека, её осмысление, и прочая отсебятина 18+
ПРОЛИКСИР ♩ старт ♩ музобоз ♩ эссе ♩ кино ♩ неблог ♩ форум ♩ поиск: внутри / снаружи ♩ нашлось |
|
Звуколес: 10 лет спустя. Andy Maddocks, Russell Haswell, Autechre.29.11.2016
Я вижу свои воспоминания.
"Blueberry" Es esmu tu, tu esi es, divas puses no pasaules. Ojārs Vācietis. "Pus es". "Я это ты, ты это я, две половинки от бытия." Из постановки "Mūzikas nams Daile" ЧерникаОднажды мы с Иваном поехали по грибы. В Рижский район, недалеко от посёлка Гарциемс. В благополучной свободной Латвии сейчас там ни хрена нет и не надо, а при оккупантах советских проклятых в том районе был отстроен огромный коровник, в простолюдии именуемый "скотник". Из себя он представлял многофункциональный железобетонный сарай, разделённый на ячейки, в каждой из которых гнездилась корова. В летний сезон коров выпускали попастись на несколькогектарную лужайку, где они с вожделением не только поглощали свежий зелёный некошеный газон, но и искромётно оставляли продукт кишечной переработки у себя под копытами на этом же поле. Почва в том районе, неизвестно по каким причинам, в добре приняла говяжьи лепёшки и облагородилась выбросом Stropharia merdaria, также известной как "навозная лысина". Была уже промозглая хмурая осень, когда мы приехали на это поле, и не стоило удивляться, что весь урожай маленьких поганочек на тонкой ножке был уже собран местными псилоциболюдами. Пока Иван ползал, в поисках уткнувшись в полевой тростник, я зорко разглядывал в свой перманентный бинокль приближающихся гарциемских моджахедов, то и дело норовивших напасть на незнакомцев злобным окликом, отчего очко моё стремительно сжималось. Однако нам удалось нарвать штучек пятнадцать поганок; погрузившись в электричку, мы, плевав на нормы санитарии, тотчас же начали пожирать их из пакета прямо в рот, вовсе не удосуживаясь отряхнуть от болотных и навозных крошек. По прибытии электрички в Ригу, мы не вышли из неё - выпорхнули. Ступеньки вокзала казались стартовой площадкой для отправки бренных телес в невесомость посредством лёгкого сгибания коленей. Я ничего не весил, ноги совершали один шаг за десять. Иван и вовсе махал крыльями где-то в километре выше меня. Очутившись снаружи и зависнув на фиолетовом сигнале светофора, мы внезапно познакомились с девушкой. Она представилась как "Лайла" - как в одноимённой песне Эрика Клэптона. Была она весьма невысокая, с невыразительными чертами лица, но ярко подчёркнутым носом, что компенсировалось очень большими, непропорционально большими относительно всей её сиськами, утопавшими в глубоком открытом декольте между шлейками футболки, выглядывавшей из-под полы расстёгнутой жакетки, будто сырое осеннее время года окружало её не здесь. Мы незамедлительно пригласили её в привокзальный бар, вели долгую беседу и употребляли много пива; каким-то *у*м я подрезал у ней номер телефона, и уже на следующий день, дабы не задерживаться во впечатлениях, пригласил её в кино, - как это обычно и бывает. Стандартный вариант для стандарнтых девушек. И пошли мы с Лайлой в кинотеатр "Daile", где в рамках фестиваля российских фильмов крутили фильм "ДУРА". Неважно, о чём был фильм, - несложно догадаться, что девушку эту после просмотра я больше никогда не видел. Но самое интересное, что спустя примерно лишь пару лет после этого, примерно в 2007-м году, кинотеатра "Daile" также больше никто не видел. Его ликвидировали, и только лет через 5-6 в эти помещения, на место известковой пыли и обрызганных мелом заклеёненных окон, вновь вернулась жизнь. В 2013-м году "Daile" реанимировали, превратив в "дом музыки (mūzikas nams)". А в 2016-м в этот дом позволили просочиться "Звуколесу" - фестивалю "Skaņu Mežs". Сводя концы мыслей с их окончаниями, я обнаружил, что в предыдущий раз посещал этот фестиваль... 10 и 8 лет назад соответственно! Причём последний визит настолько меня не впечатлил, что повторять постный экспериенс и не хотелось столь продолжительное время, а если бы у меня было два носка на одной ноге, или парик на лысой голове, или на худом конце шляпа, я бы всё это сфоткал и отослал организаторам, чтобы пояснить безразличие. Все эти годы я был в курсе, что "Звуколес" продолжает щебетать каждый год, и однажды позволил себе пропустить даже выступление "Lustmord" в музее Латвийской железной дороги. IRL было столько эмоций, событий, и переживаний, что я не считал нужным вдохновить себя новыми звуковыми впечатлениями. Оказывается, зря. Прошло столько времени, и не то чтобы вспомнить из этого времени нечего - оказалось, я просто не хочу это помнить. Хочу забыть. А "Звуколес", как и Гарциемс - это таки забавное, насыщенное событие. Его хочется, и легко вспоминать, особенно если ни о чём. МотивацияМой приятель и персонаж некоторых моих рассказов ViC позвонил примерно в середине сентября и сообщил, что видел на остановке общ. транспорта афишу "Звуколеса", на которой значился приезд в Ригу AUTECHRE. ViC регулярно ездит в центр, по правилам Рижской думы курит заметно вдалеке от ждущих трамвая, читает рекламу. Не то что я - готовлю манник раз в три дня, чем и питаюсь, стучу клавишами, пока дети соседей сверху не стучат коньками по полу, а перед сном представляю, как бы я распорядился внутренним достоянием Brooke Bliss. Но Autechre... На сайте более 20-ти рецензий на их альбомы. Это было так давно, но это было так здорово... "Tri Repetae++", "Chiastic Slide", "INCUNABULA" (!), "Confield". Эру 2000-х, однако, в творчестве AE я застал лишь частично, но тем более стало интересно неподготовленному, чем же они могут заниматься на протяжении четверти века - чем таким, что до сих пор их lives становятся событием?.. Со слов же организаторов "Skaņu mežs", приглашение и выступление Autechre готовилось годами!.. Тут и думать было нечего - как только я узнал, что есть шанс в нём присутствовать, незамедлительно приобрёл билеты, предполагая, что их раскупят быстрее, чем муха из комнаты вылетит в открытую форточку. Ошибся! Из этой страны, кажется, вылетели знатоки даже такого творчества... в день мероприятия - 12 ноября 2016 - билеты по 15 евро всё ещё были доступны для покупки онлайн. Несмотря на это, по приближении к бывшему к/т "Daile", ныне одноимённому музтеатру, репертуар которого состоит из феерического набора местных музыкантов и сценографов, о которых известно в кругу только их самих, выяснилось, что заинтересованных в мероприятии "Звуколеса" соберётся вовсе не жалкая горстка торчков. На входе нас обласкала благовидная парочка "людей в чёрном", готовых тотчас всяк сюда входящего ослепить стирателем памяти, что мне показалось нормальным прогрессом благоустройства подобного вида тусовок: лицезреть немытых жлобов с отвисающей щетиной и надписями "Охрана" по периметру одежды давненько я подутомился. В гардеробе на этот раз безоговорочно присутствовал только один уровень. Фойе музтеатра было сплошь облагорожено буклетами и плакатами с изображёнными на них незнакомыми мне лицами. Перевязочная коней находилась на втором этаже; мужской отдел состоял состоял из всего 3-х приватных кабинок, каждая из которых отличалась индивидуальным дизайном. Например, в одной стены были просто и грубо замазюканы шпаклёвкой, которая словно говорила: "я против евро-ремонта"; другая была обклеена обоями с надписью над унитазом: "Truth is, I've always been thirsty" ("Правда в том, что у меня постоянно был сушняк"), авторство которой приписывалось "big fish" ("Крупная рыба"). Высота кабинок была не менее метров 4-х, и мне пришлось прищуриться, чтобы, обратив свой взор кверху, нащупать там потолок. В фойе оазиса столичной музсубкультуры, тем временем, водопадами лился алкоголь. Удивление моё только нарастало: на подобного рода открытом мероприятии в зал выступлений дозволялось входить со стеклянной тарой - бутылками пива и бокалами с коктейлем. Насколько помню, прежде на "массовках" фестиваля максимально допускалось разливное пиво в пластмассовых стаканчиках. То ли люди в чёрном были беспрекословно уверены в своих возможностях, то ли организаторы свято верили в своих посетителей, - так или иначе, от этой затеи стало мне самолично ссыкотно, и употреблять алкоголь там я отрёкся. Да и накладно было его там употреблять. Пиво продавалось в 3-3,5 раза дороже аналогичного в районном супермаркете; 50 г. водки "Absolute" оценили в 3,50 EUR - добавив ещё три раза по столько, получился бы неразбодяженный литр той же водки в любой винотеке перед Рождеством. Особо заинтриговали меня бутербродики: расплавленный сыр то ли с паприкой, то ли морковью на кусочках тонкого "французского батона", изобретения, выпускаемого известной латвийской хлебопекарней - по размеру, каждый из них равен был половине моей ладони, а по стоимости - 2 евро. Прикинув себестоимость ингредиентов, я заключил, что прибыль тут была не менее 400% от вложений. Исходя же из общего прейскуранта, я подсчитал, что духовная пища тем вечером и в том баре была примерно равна 150 г. водки и 2-м крохотным бутерам. Дешёвка, а не дороговизна. Беспонтово. МикроволновкаЗал "Daile" оказался полностью ремикшированным, с сравнении с тем, где я был в предыдуший раз. О былом экране напоминал лишь скудный бесформенный принт. Балкон сохранился, но звук до него долетал лишь отголосками, пищалкой радиоприёмника. А вот в самом зале, несмотря на убогое убранство в виде скамеечного вида стульев, звук захватывал нутро незамедлительно. Так получилось, что мы сразу заняли позицию позади микшерного пульта звукоинженера, и договорились оттуда никуда не спешить, ибо нюансы звуковой палитры с этого места ощущались и отождествлялись по-свойски эгоцентрично. Как только в зал началось движение, а внутри всё погрузилось в полумрак, кресла приблизились к нашим копчикам, и мы окунулись в бремя стартовой площадки. Из световых эффектов лучами атмосферу щупала только пара прожекторов, размещённых совсем высоко; на сцене стояла массивная необъятная слонообразная столешница с двумя внушительными динамиками-ушами, развёрнутыми под странным градусом к помещению, по всему периметру которого под потолком висело ещё несколько изогнутой формы динамиков, частично завуалированных от публики. В крайне левой (от руки) части стола за крышкой нубука скрывалось лицо незнакомого человека. Его манипуляции оставались вне поля зрения, и я даже не уяснил, сводит и микширует он то ли свои треки, то ли чужие - но от них мы незамедлительно оказались сметены накатывающей эпилепсией низкочастотных волн и межрёберных ударов, вызвавших ответный звургазм рукавов, нижней части штанин, щёк, бровей и селезёнки. То был Andy Maddocks - скромный и чуток постаревший основатель лейбла "Skam Records", сессионный музыкант "Gescom" и "Bola", да и просто достойный хороший парень, нормально так раскочегаривший подтягивающуюся публику. Его предварительный сэт оказался ритмичным, пульсирующим, лишь слегка ломким, играющим в жестковатый петтинг; было в этом звуконастроении что-то одновременно от Aphex Twin и ранних FSOL, похожее на мозаику из апоклептичной романтики и футуристичного эвфемизма. От глюково-... нет, от глубоково-дных сигналов, впущенных в разные уголки зала при помощи пушечных ревербераций, публика заметно шевелилась; перед глазами в лёгкой дымке мелькали одинокие дреды. Внезапно в ноги мне упал стакан с пивом, а вслед за ним головой вниз нырнул владелец стакана. Кажется, он лишь стремился приветствовать находившихся справа от меня посетителей - видимо, своих знакомых, - но оказался настолько сломлен нелёгкой судьбой, что обнимашки резко переросли в упадашки. К счастью для него, они не переросли в попадашки, ибо мои джинсы оказались сухими, а охранники не заметили его милый каскадёрский трюк. На сцену к Addy постоянно пыталась влезть крашеная блондинка в стиле "она была уже немолода, и чутьё у нее ослабело"; тем не менее, по ощущению, сожрамши парочку "вишенок", она, наклонясь над ухом диджея, лизала его или же "заказывала песню", затем спускалась обратно в танц-пол и в ритме бешено трясла своими крашеными патлами; вновь подымалась наверх, порывалась обнимать и целовать Maddocks'а, вихлялась у него за спиной, без пользы стараясь уловить, что же такое он творит, разутюживая зал - пока её буквально за руку не стащила со сцены одна из спешно подосланных охранниц. Это не помешало ей продолжить колбаситься под почти-ломаную ритмику Мэддокса, пока к часам 11-ти вечера на сцене не возник другой участник вечеринки - Russell Haswell. ТеррорМетафорически явление выглядело так: вначале послышалось, что на кладбище автомобилей, полязгивая дверцами, медленно умирает старый ВАЗ-2101; но это был ушной обман. Публику атаковал огромный тяжеленный танк времён 1-й мировой, со ржавыми гусеницами, издающими в ночной тишине неимоверный скрежет; с износившимися шестерёнками внутри своего механизма, которые, цепляясь одна за другую, упорото пытались вернуть к жизни сию громоздкую мельницу судеб, но шанс для того им так и не представился. Когда танк въезжал по ушам вовнутрь, выворачивая наружу не только барабанные перепонки, но и барабананные, а заодно с ними и останки души, из которой, словно туалетным ёршиком, сделанным из металла, выскрёбывались кусочки противостояния, помещение погрузилось в полумрак, где единственной инсталляцией стал потерянный экран военразведки, размещённый в весьма необозримой боковой части зала - на нём проецировались метафизические переживания командования танковой ротой, в которой данный полуживой агрегат единственный продолжил своё путешествие в несущестующую эпопею Кубрика. Минут через десять из полумрака вылез главный рулевой аппарата. Танкистом оказался умудрённый опытом и запущенной небритостью щупленький воин, который, судя по засаленной шевелюре, отросшей глубоко кончиками вниз, не вылезал из урытия уже несколько недель. Кто-то в зале подумал, что Russell и есть представитель Autechre, отчего стал улюлюлюкать; Haswell c доброй улыбкой отозвался на это лёгким покачиванием руки и, прильнув к своей пусковой установке, начал методично расстреливать присутствующих словно из огромного звукового пулемёта, рожая на свет шумовые выстрелы и дисгармонии необычайно мерзкой, по ощущению стандартного рижанина, величины. Вместо "здравоохранения" возникло "взрывоохранение"; это было великолепно настолько же, насколько выдерживали уши: провокационно, жёстко и абсолютно говённо - я улыбался.
Попробовал я заткнуть уши пальцами, чтобы понять, где же рождается сей клинический звук, а после снятия блокады, услышал в зале вопль: "Арчи!!" В полутьме с трудом можно было разобрать, что происходит; мне показалось, что этот пулемётчик своим звуколесом реально кого-то из толпы измолотил так, что тому поплохело. Но скоропостижно стало понятно, что перебравший бара "Арчи" стремительно ринулся на сцену, дабы дать Haswell'у
"Какая-то хуйня", - без цензуры, но лаконично предположил ViC, и было заметно, что шумовой выкидок экстраординарного англичанина улетел в бездонную космическую дыру без должной реакции не только для него. Публика, не в состоянии переварить столь неожиданное
В преддверии лайва Autechre вся жизнь к тому моменту происходила в фойе, буквально набитом киснувшей публикой, преимущественно, молодыми людьми в возрасте до 30-ти лет, а наполовину и вовсе до 25-ти. Раскрасневшаяся молодёжь, так и не прикоснувшаяся к французским мини-бутерам, наслаждалась эффектами чисто принятой вовнутрь высокоградусной субстанции, распавшись на молекулы в немногочисленных креслах. Возле бара томилась толпа из утомлённых ожиданием поклонников альтернативной С закрытыми глазамиЗаявленный до 23:45 Haswell был вынужден отъехать со своей телегой на 10 минут раньше; до полуночи его вновь сменил Maddocks. На сей раз, однако, он подошёл к диджейству более прочувствованно, точно уловив трэнд местной аудитории: в подборе композиций зазвучали нотки более жёсткой ритмичной музыки, отдающей пульсациями d'n'b и классического techno. Плотненькая и пьяненькая кучка посетителей музтеатра возблагодарила диджея активным переминанием с ноги на ногу, побалтыванием голов, размахиванием руками, происходившим для каждого из них в рамках пары квадратных метров - но таковы, как ни крути, танцы. К полуночи-апофеозу тела в аудитории стали сгущаться; мы заранее заняли сидячие позиции для пенсионеров вблизи от пульта, ибо обтекать среди этого потно-перегарного месива моглось меньше всего. Как и было заявлено заранее, и предупреждено в виде распечатанных листовок в фойе "Daile", выступление долгожданных, буквально, Autechre намечалось в полной темноте; а тому, кто не согласен был с данной концепцией, предлагалось сдать билеты в обмен на потраченные деньги. Могу ошибаться, но "несогласных" не наблюдалось. Я сам ощущал лёгкую дрожь между ног оттого, что увижу то, что никогда ранее не видел. То бишь, увижу то, чего не смогу увидеть; а если не смогу увидеть, то и не увижу; а если не увижу, то устремлюсь туда, где мне специально предлагают не видеть, а не видеть. В этом концепте было что-то кинематографическое, отсылающее к тому, чем ранее являлся зал "Daile". Медленно гаснет свет, освещается экран, и в глазах смотрящего совершается таинство. Но на этот раз, однако, свет погас, и всё. Включая пульт перед нами, экраны которого закрыли тряпочкой, чтобы те не отсвечивали. И кто-то в глубине зала справа выпалил на государственном: "Выключите телефоны! Если возле сцены будет свет, артист уйдёт!!" Как ни странно, это возымело эффект. Никто не хотел, чтобы Autechre встали и ушли. Хотя только самые зоркие смогли усмотреть, что к слоновьей столешнице, действительно, вышел легендарный дуэт. Однозначно, их было двое, но из зала было трудно судить, были это Rob Brown и Sean Booth, или же Beavis и Butt-head. Тем не менее, публика настолько застремалась, что на протяжении live-сэта лишь изредка мелькали вспышки смартфонов тех, кто по нужде впить или слить выходил из зала, или заходил обратно. С места, где находился я, были видны лишь смутные силуэты людей, замерших в ожидании События, или Чуда, или, на крайняк, Пришествия. Но кроме как всеобщим Оцепенением, я это назвать бы не смог. Как не могу и описать, что именно творилось по ту сторону этого массивного стола и сочных динамиков на нём. В этом 90%-м мраке ни черта не было видно. Зато - о да! - в зале всё было очень хорошо слышно.
Настолько кристалльно чистый и, одновременно, насыщенный экспериментальный звук я слышал либо настолько давно, что успел об этом забыть, либо никогда. Скорее всего, второе. Ранее получалось так, что помещение для неординарной музыки доставляло исполнителям неприятные сюрпризы в виде махрового хрипа на слишком низких частотах и оглушительного визга на высоких. Но в тот вечер я будто погрузился в глубокий пустой колодец, сложенный из толстых непроницаемых брёвен, в котором даже звук покатившейся по полу пустой стеклянной бутылки, или же смех сбоку, или бесконечное со стороны бормотание, или туберкулёзный кашель воспринимались как часть и данное сей постановки. Темнота исключала зрение как метод восприятия; я периодически закрывал глаза, и от этого слух ещё больше затачивался.
Это было совсем не то, что Autechre представляли 20 лет назад. Музыки, как таковой, в наличии существовало не более 1/10-й. Словно маленькие дети, дуэт брал кусочки своего прошлого и с удовольствием ломал, крошил, перемешивал их. Сэт начался с призрачных психоделичных пассажей, но они тотчас были изнасилованы мощным пригвождением к акустическим крестам и словно пальцами граблей выскребаны в бездонную яму. В моём левом и правом ухе шевелились насекомые; "клопы, клопы... откуда мне известно это слово?" - думал я. Обхватывающий туман парализовывал мыслительные процессы; мне настолько хотелось нащупать в нём истину, что окружающая действительность поневоле осталась где-то на трамвайной остановке. Подчас казалось, что я - лишь маленький кусочек перхоти, затесавшийся в зубьях расчёски, которая регулярно проходила по темечку, вызывая дрожь по туловищу сверху вниз и наоборот, в коленях и даже подмышками; непонятно было - порождал её звук или мозговые импульсы. То и дело в этой волне случался мощный удар, провоцирующий аритмичный ответ грудной клетки, бьющий не прямо в меня, а откуда-то сзади, трепеща лёгкими и отскакивая насквозь обратно в зал, как баскетбольный мяч. Даже ничего не чувствуя к этой музыке в домашних обстоятельствах, в этом зале можно было просто пережить её, прикоснувшись к ней и сопереживая авторам возбуждёнными внутренностями. Калейдоскоп событий, составленный из этих странных, неописуемых, непривычно плотных звуков, весьма редко сменялся последовательностью строгих, ритмично выверенных цепочек. Лишь в середине выступления я смог передохнуть от катастрофической звукозауми посредством жёсткого, однообразного ритмичного фрагмента в чётком жанре "industrial", который всё равно был безнадёжно рассыпан на мелкие кубики. Где-то за минут 20 до конца "лайва" в воздухе поплыли то ли надувные облака, то ли мыльные пузыри размером с бассейн, провоцируя разинуть рот пошире, отчего стало появляться непреодолимое желание взглянуть на часы и понять, когда же всё это закончится. Желание усилилось с появлением в зале завитавших и вовсе уж пасторальных ното-звуков, похожих на те, что издают колокола, и призрачных героев Лавкрафта, гундосящих им в такт. К "чернике" я был ещё более-менее готов, но только не к "чернухе". Окончание выступления можно описать одним словом - "нудно". Поставили будто песочные часы, чтобы песочек струился в нижнюю чашу тонкой струйкой, но быстро; а из него падало по песчинке в секунду: вроде событие заканчивается, заканчивается, но никак не может заканчиться. Я не выдержал, и за минут 5-10 до этого всё-таки озарил своё присутствие огоньком телефона, проверив время. Похоже, на протяжении этого часа устал не только я. Лишь однажды, когда Autechre несколько раз пытались "завести электропилу", публика пыталась выдохнуть и даже поуукать. Всё целиком же выглядело, как криминальный наркоз. Отработав "своё" чуть больше 60-ти минут, Autechre исчезли. Растворились в тёмном тумане. Таким вот оказалось первое и, полагаю, последнее "появление" легенды в Риге. Впрочем, и не только в Риге, но об этом - далее. После Autechre "на диджейском месте" вновь возник Maddocks, но толпа "танцоров" незамедлительно переросла в гигантскую гусеницу торопившихся в гардероб. Несмотря на "детское время" субботним вечером - всего полвторого ночи - желающих насиловать свой мозг осталось по минимуму. "То ли дело - грязь", - предавался я воспоминаниям о шалманах, в которых шалашовки под Шатуновского и Шатунова отплясывали до вызова такси. В таких заведениях под рассвет можно было лакать коктейли, в которые "что-то подмешивали", и шариться по отлетевшим шмарам. Однако, в Риге таких заведений уж почти и не осталось. И тогда, стремясь сохранить впечатления от стерео-панорамы, мы, потрясая седеющими мудями, благополучно отправились к домашнему сну. Постскриптум. Загадки.Впоследствии выяснилось, что именно фестиваль "Skaņu mežs" к данному мероприятию имел весьма косвенное отношение. Со "Звуколесом" роднил это выступление именно "лес звуков" как концепция фестиваля, и Autechre вписались в неё предельно гармонично, как бы странно это ни звучало. Легендарный, в определённых кругах, психоделический техно-дуэт творит фейерверк звуков в полной темноте - это же ИДЕАЛЬНО!.. Однако, Maddocks, Haswell и Autechre в подобном составе в 2016-м году играли не только в Риге, чему можно найти подтверждения на YouTube: 30 октября - Гент, Бельгия, 14 ноября - Хельсинки, Финляндия; есть и полные любительски записанные сэты: 7 ноября - Будапешт, Венгрия. Звуковая аппаратура, эти чудным образом размещённые по залу динамики, принадлежали отнюдь не "Daile", а самим гастролёрам, причём в подобной последовательности они расставлялись на всех мероприятиях. И live-сэты Autechre что-то подозрительно роднило, причём вовсе не лес звуков. "Выступление в полной темноте" являлось "фишкой" всех выступлений Autechre в рамках данного своеобразного "турне". Можно было "жить в своём мире" и предполагать, что дуэт лишь устал от вспышек фотокамер, повышенного зрительного внимания, которое свело слушательское внимание к нулю. Возможно, они просто не хотели выдавать секрет того, как выстраивается сложная по хаотичности звуковая палитра. Но... ViC-то сразу предположил - как они могут что-то увидеть в темноте? Так можно просто поставить тот самый, родной "свой компакт-диск", никто ведь не заметит. А на слух в перегаре и тем более не различит. Не знаю, с чем согласиться. Например, прослушав запись из Хельсинки (которую некоторые фэны признают "лучшей" записью выступлений Autechre в этом году, хотя, конечно, она не передаёт массивности живого звука даже наполовину), я с трудом "нашёл 10 отличий". Практически один в один то же, что и в Риге, да и в Будапеште тоже... возможно, и в других городах. Но в зале... Звук был настолько необъятным, глубоким, мощным, АНАЛОГОВЫМ, что у меня до сих пор есть сомнения в погрешимости "живого" выступления. Шёпот нубука я различил лишь фрагментарно, и на первом прослушивании казалось, что это непредсказуемая и тщательно подготовленная программа. Только сравнение с записями сэтов из других городов (пиратскими записями, нелегальными, т.к. это было запрещено самими Autechre) позволяет делать вывод, что всё это похоже на 90% предварительно записанную студийную сессию, на которую во время live "накладывалось" только 5-10% импровизаций в виде попискиваний осциллографа, случайных битов и дополнительных спецэффектов и сэмплов.
Также я не толком не разглядел - были это Autechre или их двойники?..
Mr.Prolix
14/28-Nov-2016 Фото: Arnis Kalniņš для Skaņu Mežs; ViC, Mr.Prolix
30 ноября 2016 15:24 · MrProlix 1 декабря 2016 00:21 ·
|
Выходит, в Праге точно такое же играло, судя по всему.