На экране окна vol.26: Слово пацана. Кровь на асфальте.

Этот 8-серийный фильм поставлен на основе документальной книги «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970—2010-х».

Её автора, Роберта Гараева, пригласили на съёмки в качестве консультанта. Он до сих пор жив — удивительно. Но кому и зачем взбрело в голову снимать такое кино на основе таких событий именно в ракурсе событий насущного дня — непонятно.

Сериал стал культовым феноменом 2023-го года в русском медиа-пространстве. А слово «чушпан» — примером того, как региональный слэнг может с лёгкостью внедриться в лексикон федерального уровня, и даже выйти за границы государства.

В Казани, где происходили когда-то эти сюжеты, кино снимать запретили: там стоило больших трудов избавиться от нечисти. Нынче Казань совсем не такая, как лет сорок назад. Цивилизованный, спокойный, ухоженный город, в котором в тёмное время суток не стрёмно выйти на улицу. Нынешней администрации Казани не к плечу романтизировать бандитизм.

А с одной стороны, если судить по отзывам, этот фильм именно тем самым и занимается. Но с другой стороны, его посмотрев, утверждаю: занимателен он совсем другим.

Оттого я не понимаю людей, которые не хотят смотреть сериал из какого-то принципа. Скорее, это их не принцип, а страх и боль отрицания действительности.

Общественность располовинилась: по одну сторону те, кто уже посмотрел фильм, искренне желая этого, а по другую сторону те, кто продолжает его минусовать до победного тунца.

Всё, что нужно знать о сути сюжета — эти события имели место быть. Конечно, не в конкретных образах и прототипах, описанных в сценарии, но в общем и целом. Авторы не стали углубляться в документалистику «казанского феномена» о бандформированиях 70-80-х годов в Татарской АССР, обозначив чёткими штрихами то время на примере нескольких судьбосплетений. Отсылки к конкретным историческим событиям есть, но поверхностные.

Суть здесь в том, что один феномен, криминальный, породил другой феномен — медийный.

Сериал является завораживающей беллетристикой, даже притчей, нежели скупым расследованием в духе Каневского. Я «подсел» на него слишком поздно, часов в 11 вечера, с мыслью «сейчас посмотрю первую серию, там полная хрень окажется, в духе трэшаков Жоры Крыжовникова, зевну и пойду спать». По итогу, не зевнул ни разу, а с упоением и стеклянными глазами просмотрел всё от начала до семи утра.

Смотрел до «официального» конца, т.е. до финальной серии. За пару недель до её выхода в сеть слили «черновик» предпоследнего и последнего эпизода, с незаконченным монтажом, выпаданием дублированного звука, – даже по описаниям это был шлак; не исключаю, что авторы сделали это намеренно.

Финал таки заметно отличается от того, что «спиздили чушпаны», но по-другому я это и не представлял. Достойное логичное завершение истории. Или хотя бы сезона — после такого хайпа трудно даже подумать о том, что продолжения не будет.

Но даже при отсутствии продолжения недосказанности в сериале не осталось. Осталось горькое послевкусие и мысли об увиденном, которые будут преследовать долго, пока не отпустит «навсегда».

Это и было такое «слово пацана» — помять хлеборезку. В сериале эта чётка обозначена.

Мог бы я ещё рассказать кое-что омерзительное из тех лет, но не хочу об этом вспоминать. Тем, кто утверждает, что сериал в очередной раз легализует междусобойные группировки, что это снято «быдлом для быдла», что это попытки реанимировать «Бригаду», «Бумер» или даже фильм «Брат» — им сначала бы ознакомиться с материалом… Никакой романтики я здесь не увидел. Очень жёсткое, тяжёлое кино, без единой шутки, которое как бы наоборот, подводит некую черту и утверждает: мы пережили это время. Те, кто выжил, должны помогать строить новую историю тем, кто тогда ещё даже не родился; но и родился-то он благодаря тем, кто выжил.

А кто не смог выжить? Тысячи их. Потерянных, покалеченных судеб и жизней, очутившихся некстати в эпохе катаклизматических перемен. Решающих свои вопросы, как неандертальцы, кулаком в торец. Делящих «территории», к строительству и возведению которых они не приложили ни мизинца. С удовольствием живущих в узком мирке себе подобных дураков, которые недополучили образование.

И сериал не только об них, а о плутократии, бюрократии, кумовстве, «элитных кастах», сплотившихся вокруг. Безотцовщине и пропаганде алкоголизма, которые никуда с тех пор не делись. О трагедии огромной страны на примере отдельного региона, — трагедии, раны которой кровоточат до сих пор. Это она и есть, «кровь на асфальте», по которому все мы ходим. По городскому асфальту, на котором когда-то решались судьбы и жизни едва оперившихся птенцов. Асфальт пропитан этой кровью. И не только в Казани.

Из художественных качеств сериала бросается в глаза сильная операторская работа, особенно в постановке драк, и работа художника-постановщика. Погружение в антураж той эпохи — практически стопроцентное. Я с первых кадров узнал и вспомнил так много из окружающего меня в те годы, что позабыл о кино, НЕ снятое более сорока лет назад.

Саундтрек — попадание не в бровь, а в ушную раковину. С содроганием вспомнил «дискотеки» тех времён: «эта песня звучит для Саши», «а этой песней Лёша передаёт привет Маше»…

Нет, я вообще не тоскую по тем временам.

Каст сериала непривычный — прежде всего, наличием несовершеннолетних актёров, которые ни в чём не уступают «мэтрам»; да и профи тут в неожиданных амплуа.

Начиная смотреть сериал, изначально думал, что посмотрю его только из-за Сергея Бурунова (он появляется со 2-й серии) — очень уж было любопытно взглянуть, какую комедию он будет ломать на этот раз. В Бурунове я не разочаровался, как в актёре не одной роли. Здесь происходит его перевоплощение в неожиданного персонажа, которого можно узнать только по отвисшими под глазами синякам.

Никита Кологривый — простофиля из «Двух холмов» и дурачок из «Щучьего веления» — тут внезапно наглый, дерзкий и мерзкий молодой зэк; причем очень точное попадание в образ! Оказывается, это и был тот самый образ, который скрывался за взглядом…

Иван Янковский — оооочень далеко упавшее яблоко от яблони своего легендарного деда — тоже неожиданный отход от образа коротышки-дрыща. Поверил его игре.

Не узнать Антона Васильева — мне он запомнился ролью до потери пульса в сериале «Хрустальный», который я пересматривал пару раз. Здесь, пока он в одной лишь сцене не снял очки, и я не вспомнил этот безумный взгляд, то не смог определить бы, кто играет чуть ли не единственно положительного и адекватного персонажа в сериале. Играет на разрыв. Васильев — потрясающий актёр.

Сериал оттого и тяжело смотреть, что по-настоящему положительных персонажей в нём НЕТ. Либо гопники, либо хлюпики, либо отбитые, либо прибитые, либо продажные, либо просто гниды и падлы. Жалко маленькую сестрёнку одного из главных героев: ей не с кого брать пример.

Но будут ли брать пример с его персонажей подростки дня сегодняшнего? Определённо, да. Однако, отнюдь не все. Скорее, так: это уже точно не будут «все».

Сам я про этот сериал, как ни парадоксально, узнал «с улицы». Мимо меня проходила яжмамка, рядом с ней болтался мальчуган лет десяти. В ухо долетел обрывок истории, которую он ей рассказывал: «…Мы ему говорим: Макс, а отчего ты вдруг стал блатной? »Слова пацана« насмотрелся?..»

Понятно, что возрастной ценз 18+ сейчас только для галочки. Но своему гораздо-моложе-этого-ценза сыну я посоветовал сериал не смотреть. Тут мне с ним «повезло»: он совсем не любитель кино. Даже обычный полнометражный фильм с ним вместе посмотреть — достижение. А тут — 8 часов…

Но почти все его одноклассники сериал уже посмотрели. И с его слов, умного по этой части в классе происходит мало. Некоторые девочки «сохнут» по персонажу с погонялом «Ералаш». Мальчишки сами себя делят на «пацанов» и «чушпанов».

Пока что всё это на уровне приколов, но когда-то придёт время и реального гоп-стопа.

Сыну я уже подсказал самое простое правило поведения на улице, если кто-то начинает вязаться: быстро убегать. Потому что на улице нет никаких правил. Будут хихикать и гнобить — типа, испугался, обоссался и не пацан? А насрать на них. Жить надо, развиваться, а не прислушиваться к ходячим мертвецам.

И «слово пацана» — оно же, на самом деле, ничего не значит. В этой среде не может быть никаких понятий о чести или совести. Всё это — выдумки неокрепших умов.

Вот «слово офицера» — значит. Но до него ещё дорасти надо. Его выстрадать надо, заслужить. А на такую выдержку не каждый решится. В сериале на этот счёт показательна сцена в Суворовском училище. Для него, увы, не нашлось в медийном пространстве такой рекламы, как для бандитов.

Оттого я понимаю противников сериала, которые разнесли о нём вести получше, чем его «сторонники» или хотя бы те, кто отнёсся к нему с пониманием, да даже те, кто хотя бы его посмотрел.

По всей Руси необъятной прокатился стон и вой: запретить, удалить, сжечь, расстрелять… даже до Украины дошло, и там понеслось: вражеская пропаганда, неприемлемо, недопустимо даже обсуждать, не то что смотреть…

Вот и в латвийском Даугавпилсе — легендарном городе «неформалов и бандитов» — уже вся школота о нём знает и почти вся — посмотрела.

Подростки-латыши многие тоже уже посмотрели. Только молчат об этом, стесняются сказать. Подкидывают на будущее головной боли местной полиции с её катастрофической недостачей кадров. Она-то уже на взводе, ведь нынче любая сопля с непредсказуемой трансформацией может представлять угрозу национальной безопасности Латвии.

Время нынче непростое, и запускать в нём такие «кораблики» — вопрос, как минимум, спорный. Возможно, даже неуместный.

Но гордиев узел только так и разрубается. Нельзя избавиться от опухоли, не вырезав её окончательно, раз и навсегда.