U2 в Москве: глоток свободы после повышенной загазованности

20.09.2010

Если бы лет семнадцать назад, когда я впервые услышал U2, мне сказали бы, что они будут выступать в Москве, это можно было воспринять лишь как нелепую шутку. В 1987-м, когда у U2 вышла ключевая работа в их творчестве - альбом "Joshua Tree", вскрывающий вены военной идеологии, на Красную площадь и так несанционированно сел вражеский самолет. Допускать в советский эфир группу, которая назвалась аналогично модели другого вражеского военного самолета, в 60-м сбитого над территорией СССР, посвящает свои песни кровопролитным событиям и войнам, интенсивно использует красный цвет на обложках своих альбомов и тщательно настаивает на мирном урегулировании конфликтов каким-то чокнутым, непонятным, но легко узнаваемым образом, было бы неприлично.

U2 и сами обращали в сторону России крайне мало внимания, как будто стараясь деликатно обойти тему коммунизма, сталинизма, фашизма и всего, что могло бы быть связано с великой империей на тот момент - хотя, по словам Боно, это была всего лишь "недоработка" их менеджмента, т.е., скорее всего, Пола МакГиннесса, который в истории U2 занимает отнюдь не последнюю и не самую лучшую роль, и которому было невдомек посадить своих подопечных за учебники истории. Вследствие этого ирландские корни группы простирались совершенно к другому континенту, построенному в том числе и мозолистыми лапами их предков, континенту более свободному в том плане, что там можно было запросто петь на улицах, безвизово перемещаться и зарабатывать очень много денег. Лишь в 1992-м году в сознании музыкантов группы что-то перевернулась, и первый куплет "Дубинушки" очень неожиданно прозвучал с экранов "Zoo TV", предваряя encore напомаженного Боно в образе МакФисто, выходящего на сцену в блестящем костюме и на здоровенных подошвах. Что это было - дань развалившейся империи или легкая издевка над невоплотившимися мечтами ее обитателей, оставшихся у разбитого корыта и не имеющего права относится к этому не иначе, как к комиксу и фельетону?

Скорее всего, это было лишь предвестие того, что такую огромную страну, как Россия, U2 не могли обойти стороной. Это я понял, уже побывав на концерте в Барселоне и лицезрев связь группы с МКС прямо со сцены. Договориться о выходе с российскими космонавтами на связь можно, только имея нужный авторитет и поддержку в очень крупных правительственных кругах. Впрочем, а кто может без нее обойтись? И когда во второй части турне U2 360°, которое на данный момент уже можно признать легендарным, в их расписании появилась Москва, мне подумалось: черт возьми, а ведь лед, действительно, тронулся! Больше нет старой великой империи, старые домыслы умерли, идеология раскрошилась - но есть новая великая страна, новые мысли, взгляды, и мне подумалось, что новый альбом U2, так и не понятый широкой аудиторией, именно об этом, а не понят он только потому, что его время еще не пришло - точнее, время его только-только начинается. U2 в России - это была как недосягаемая мечта, итог работы и мировосприятия на протяжении нескольких десятков лет, и как очень правильно сказал Владимир Зубицкий, промоутер концерта U2 в России, "это вершина карьеры для всех, кто принимает в этом участие. На самом деле, до сих пор мы этого с вами не понимаем. Потом этого будет не хватать, но круче этого нет в мире."

Поэтому едва узнав об этом, в декабре я продлил свой членский взнос в гигантской машине по выколачиванию денег, которым нынче является фан-клуб U2.com и незамедлительно приобрел билет, имея смутное предчувствие, что концерт этот, как и все в России, будет совсем не таким, какими являются другие выступления U2. Просто по умолчанию он не должен был оказаться заурядным. И определенно, он должен был сообщить мне о многом. Слишком о многом.

Почти девять месяцев долгого ожидания оказались сродни другому сроку, длящемуся столько же, и протекающему параллельно. Это время было наполнено событиями, которые, казалось бы, могли отпугнуть все больше и больше аудитории и даже привести к тому, что концерт запросто мог не состояться. Первую половину срока я жил по принципу "купил и забыл", но когда в конце мая поступило известие о том, что во время репетиций Боно повредил себе спину, "паника" - это даже не то слово, которое охватило поклонников U2 по всему миру. Позвоночник лидера реконструировали лучшие доктора из Мюнхена; сколько стоила операция - никто не знает, но страховые компании понесли убытков на пару десятков миллионов долларов точно, ибо выступление группы было сорвано на фестивале Гластонбери, а затем и вовсе пришлось отменить часть турне по Северной Америке. Фундаментально живая группа оказалась на грани распада из-за обыкновенного физиологического фактора! Но не верьте тем, кто говорит, что лучшая медицина на этой планете - в Израиле; вне всякого сомнения, в Германии уж точно лучше знают, как можно воссоздать биологический механизм в новой ипостаси. Проходит несколько недель - и Боно уже на ногах: может сидеть, стоять и немного передвигаться. "Better by design!" - восклицает он строфой из "Zooropa", сидя в студии и чувствуя себя "сильным, надежным", и торжественно обещает бороться за слушателя этим летом в Европе, пока другие участники флегматично шутят: "Мы бы без проблем отправились в турне, наняв другого вокалиста". U2 без Боно? Публика облегченно вздыхает: это невозможно!

Проходит еще пара месяцев, и европейский континент попадает в границы самого жаркого лета за последнюю сотню лет. В начале августа Москву окутал необычайно плотный смог, образовавшийся от тления окружающих столицу торфянников, в свое время безбашенно осушенных советской властью. Аналогичное явление в последний раз наблюдалось в начале 1970-х. Резкий запах гари ощущался даже в подземке, а для поклонников U2 эта шокирующая новость означала одно: концерт группы - вновь под угрозой срыва. Аэропорты заблокированы, да и попробуйте петь в противогазе или играть на ударных в кромешной пыли. К тому моменту у меня, да и наверняка у других жителей зарубежья, желающих попасть в Москву, уже была приобретена недешевая виза и билеты на поезд. Суммарно все это означало потерю довольно круглой суммы. Но мы каждый день заходили на московские порталы и следили за новостями: не рассосался ли смог? Точнее, не "рассосал" ли его Медведев и его команда? Ведь приезд такого масштаба группы и особенно ее лидера, в том числе, было и крупное политическое событие. Первый, и может быть, последний раз в концертной истории U2 они приезжали в Россию - и сама природа, казалось, была настроена против этого!

Уж не знаю, то ли вера в своих кумиров, то ли во что-то еще помогла поклонникам выдержать довольно сильное эмоциональное напряжение, но в конце концов, когда уже 23-го числа я вывалился на московский перрон Рижского вокзала, перекаченный кофе и алкоголем, меня охватил буйный восторг: я в Москве!!! И скоро U2 тоже будут играть здесь... концерт не отменяется! Осталась всего-то пара дней, и каждый час из этих дней тянулся еще дольше, чем месяц.

Тем временем, группа прибыла в Москву еще до того, как в нее прибыл я. Их самолет приземлился в воскресенье в 16.55 в правительственном аэропорту Внуково-3. Музыканты приехали в Россию, конечно же, не одни, а с семьями - случай преодолеть российские кордоны всем вместе предоставляется не каждый день. Встретили U2 по-королевски: было немного прессы и телекамер (свидетельство того, что группа, несмотря на свой всемирный статус, не обладает таковым в России) и 10 автомобилей бизнес-класса: 6 автомобилей "Мерседес Виано" и 4 Мерседес S600. В отеле "Ritz-Carlton" на Тверской был забронирован президентский номер для Боно стоимостью 120 000 рублей в сутки ($4000) и несколько комнат класса люкс для остальных. По городу Боно рассекал в сопровождении дорожно-спасательной службы, за рулем автомобиля находился майор ДПС.

Вечером Боно провел романтический ужин с женой в ресторане "Большой", который за полчаса до его визита был предварительно "очищен" от других посетителей. На столе рокера, такого неприхотливого на вид, оказались фуа-гра с виноградом и ароматным сладким сиропом, зеленая спаржа с белыми грибами и сыром пармезан, дикий сибас, приготовленный на гриле, маринованный с лимоном и шафраном. Его жена заказала бутылку красного сухого вина, а сам певец весь вечер не пил ничего крепче черного чая. Общий счет составил около 12 000 рублей ($400). Адам Клейтон со своей семьей отправился вкушать национальные деликатесы в ресторан "Узбекистан", в то время как Edge со своими решил провести время в театре, а барабанщик Ларри, судя по всему, отсыпался то ли в номере, то ли в библиотеке.

Помимо бесконечных встреч с деловыми партнерами, на следующий день Боно умудрился слетать в Сочи и встретиться с президентом России Дмитрием Медведевым в его резиденции "Бочаров ручей". На моей памяти это - первый случай, когда рок-музыкант, пусть даже и имеющий статус "иконы рока", столь глубоко проник в правительственные кулуары. Правда, прогулку Боно и Медведева по пирсу и последующее чаепитие вряд ли можно назвать полезной - скорее, это был всего лишь разговор двух всемирно известных персон о том, что нужно бороться с полиомелитом, СПИДом и беспределом крупных компаний, работающих в добывающих отраслях. Разговор о том, кто кого знает и кто чего пытается делать; в частности, Боно был настолько скромен, что признал себя "студентом, который только начинает изучение России и ее великой нации". Но не о том, зачем это должен делать именно президент России или Боно.

Аккурат в то время, как Боно сотоварищи прохлаждались в воскресенье по увеселительным заведениям, в том числе заглянули и в арт-галерею "Гараж", принадлежащую возлюбленной миллиардера Романа Абрамовича Дарье Жуковой, на Пушкинской площади прошел оживленный, количеством более 5 тысяч человек, митинг-концерт в защиту вырубаемого для строительства автодороги Москва - Санкт-Петербург Химкинского леса, в котором приняли участие Юрий Шевчук, Артемий Троицкий, Катя Гордон, Михаил Борзыкин и другие известные музыканты и общественные деятели. Митингу препятствовали кордоны милиции, которые в том числе оцепили машины с аппаратурой. Расстроенные беспределом властей, участники акции написали письмо в адрес Боно, в котором призвали его обратить внимание на проблему вырубки леса при встрече с Медведевым. К сожалению, написано и передано Боно оно было уже после того, как тот встречался с самым известным поклонником "Deep Purple" в России. Однако Медведев об этом письме все-таки услышал и на следующий день неожиданно распорядился приостановить работы по его вырубке леса и пересмотреть проект обводной магистрали, насчет того же самого распорядился и мэр Москвы Лужков.

Во вторник же, за три часа до концерта, Боно умудрился встретиться и побеседовать с еще одной одиозной политической фигурой России - первым и единственным президентом СССР Михаилом Горбачевым. Обсуждалось предстоящее празднование его 80-летнего юбилея. Обед в ресторане "Ritz" стоил группе генеральной репетиции и небольшому опозданию вокалиста, который в буквальном смысле приехал "с корабля на бал". О чем можно было беседовать такое количество времени с Горбачевым мне, как человеку, не содержащему ни один благотворительный фонд, неизвестно.

Собственно, вся свистопляска вокруг визита U2 в Москву и в частности, его "деловых встреч" с акулами распределения мировых капиталов и содержимым его желудка мне и не была особенно интересна. Как правильно подметил Медведев на встрече с Боно, "когда люди начинают слишком активно заниматься общественной деятельностью, музыка заканчивается, а с вами этого не случилось". Все, что меня интересовало в данной истории - это всего лишь музыка, которая только еще начинала заканчиваться.

Честь и хвала российским организаторам концерта, в том числе компании по продаже билетов kassir.ru - уж насколько мне известны перипетии бюрократии в России, но билеты, приобретенные еще в прошлом году, спокойно ожидали меня в их офисе, куда я отправился сразу же в день прибытия. Доселе мне казалось, что концерт U2 как-то не очень сильно освещался в масс-медиа или прессе, и в целом, билеты продавались не с таким бешеным ажиотажем, как это происходит в Европе, когда весь стадион оказывается "распроданным" за несколько часов. Хотя уже в Москве почти на каждом углу и в метро я увидел плакаты с рекламой 360°, и со слов москвичей, пропаганда выступления была устроена небывало обширная, полагаю, вплоть до даты концерта билеты на трибуны еще можно было купить даже официально, не говоря уже про перекупщиков, многие из которых, по слухам, были вынуждены продавать их не по бОльшей, а по меньшей цене, лишь бы совсем не остаться в накладе. Мне всегда казалось, что U2 с их особым подходом к звуку и лирике - группа, не совсем "рассчитанная" на русского или российского слушателя, и уж точно не воспринимаемая этим слушателем так, как ее воспринимает слушатель западный. Но уже в офисе kassir'а, куда я пришел вовсе не один, наблюдая за пестрым контингентом слушателей, выстроившимся к кассам, я предположил, что могу и ошибаться, и что "концерт состоится при любых погодных условиях", как было указано на билете.

Наступило 25-е августа 2010-го года, и уже во второй половине дня я начал пробираться на метро в сторону Лужников, потому что передвигаться в Москве на метро - это совсем не так, как перемещаться в Риге на трамвае. Если хотите попасть в Риге из центра городу на окраину, это займет не больше часа. В Москве больше часа иногда занимает переезд с одной станции метро на другую, по карте расположенную, казалось бы, в непосредственной близости. Если же в Москве проходит концерт U2, это может занять еще больше времени. Про то, чтобы добираться на автомобиле, и вообще речи не шло: в радиусе несколько километров Лужники были "заблокированы" автотраспортом. Даже стены эскалатора были обклеены плакатами "Встретимся на U2!", и я уже заранее предвкушал очень необычное событие в концертной истории своей любимой за ее экстремальную эклектичность группы, и очень необычное событие в своей жизни, в целом.

Предположу, что только процентов 10 посетителей этого мероприятия знали, куда идут и хотели туда идти. А остальные 90 шли либо потому, что стыдно было не пойти, либо потому, что их заставили это сделать путем бомбовой рекламы, либо потому, что билеты достались им бесплатно. В результате этого "толпа", подтягивавшаяся к концерту U2, выглядела более чем многолико: начиная молоденькими девочками, едва переступившими порог средней школы, и заканчивая бородатыми дядьками с отвисшими животами в фирменных майках U2 с турне прошлых лет. Я и сам щеголял в майке, приобретенной в прошлом году в Барселоне (сногсшибательной атрибутикой Москву не порадовали) и слышал позади себя отчаянный голос малолетки: "Ни х*я себе, ну и монстры сюда пришли! Я на их фоне - никто!"

Так оно и оказалось: уже при выходе со станции "Спортивная" я был ошеломлен живой стеной из дружинников, сквозь которую нужно было проходить "строго по одному". Прямо за ними длинноногие блондинки раздавали "Burn", а парочка продавцов газировки уже не успевали справляться с наплывом покупателей, которые уже к тому времени бесконечной чередой высасывались из метро и направлялись к "Лужникам". При этом, что странно, по левую сторону располагались платные биотуалеты, в которые стояли очереди, а по правую - бесплатные туалеты, в гораздо большем количестве, которые пустовали. Парадокс обустройства мероприятия продолжился сразу за мостом, путь под которым лежал к стадиону: еще несколько десятков дружинников, в том числе конная гвардия, монотонным голосом в рупор рассортировывали посетителей: "Левый вход свободен, проходите налево! Вход на территорию стадиона со стеклянной тарой строго запрещен! Употребление спиртных напитков во время мероприятия строго запрещено!"

При непосредственном входе к Лужникам располагались "рамки"-металлодетекторы и производился тщательный досмотр сумок и проносимых предметов. За ними следовал очередной уровень безопасности: неспиртные напитки, купленные возле метро в пластмассовой таре, все-таки было запрещено проносить вовнутрь стадиона. Проверка подлинности билетов осуществлялась автоматическими устройствами, напоминающими ребра: билет просовывался в специальную щель, сканировался, после чего посетителю предоставлялось лишь несколько секунд на проход через рамку, способную разрезать человеческий организм на куски. После этого уровня следовал еще один уровень "рамки"-металлодетектора и проверки личных вещей. Уже внутри стадиона, возле каждого выхода к трибунам, стояли бабушки, "вручную" проверяющие билеты и окидывающие недоверчивым взглядом всякого, туда входящего: трезвый, что ли? Дополнительно, каждый выход был укомплектован, как минимум, тремя милиционерами, зорко следящими за порядком на трибунах.

Каким образом досматривались поклонники из "красной зоны", находящейся в непосредственной близости около сцены, мне даже трудно предположить. О беспределе правоохранительных органов гудит вся блогосфера. Перед самым концертом были задержаны два волонтера организации "Amnesty International" и закрыты все информационные палатки "Гринпис России", "Amnesty International" и "The ONE Campaign" (международный фонд по борьбе со СПИДом). Это вызвало крайнее недоумение администрации группы, поскольку правозащитники и экологи ведут пропагандистскую деятельность на концертах U2 во всем мире и столкнулись с такими проблемами впервые. Фэны группы, занявшие дежурные позиции у Лужников с самого утра, были аналогично и бескомпромиссно разогнаны. Поговаривают, началось все это с простого изумления обыкновенного милиционера, которые подошел к массовке и удивленно спросил: "Чо это вы тут делаете, а?" - а уже потом оказалось, что это - несанкционированный пикет. Ох, рано встает охрана...

"Везде униформы", - кратко охарактеризовал ситуацию Willie, пишуший для фэн-клуба U2.com.

После концерта в Барселоне или даже в Мюнхене, где меня досматривали только один раз, и то весьма поверхностно, мне показалось, что я очутился в гигантской тюрьме. При этом я отнюдь не почувствовал себя защищенным - скорее, наоборот, такой уровень безопасности и давление на мозг мерами, особой эффективности все равно не имеющими, располагали к мысли, что кто-то ведь все равно пронесет на концерт кусок тротила или снайперскую винтовку. От этого становилось еще более страшно и стремно.

Но по мере тянущегося ожидания - я оказался на трибуне за полчаса до начала "разогрева" Snow Patrol - стрем понемногу рассеялся, в том числе и рассеялась обеспокоенность по поводу того, что в Москве U2 не соберут и половины 70-тысячного стадиона. Пачки безумцев, способных выдержать более чем три часа стояния на ногах и сумасшедшей потной давки, казалось, бесконечным потоком прибывали на нижнюю часть стадиона, точно так же медленно, но верно, заполнялись и все трибуны. К началу концерта было оккупировано процентов 90 вместимости стадиона. Пустовали только самые дорогие места, которые не удосужились перед концертом просто подарить простым пролетариям.

40-минутное выступление "копиров U2" Snow Patrol не принесло ничего нового, кроме того, что мною был отмечен необычайно расфокусированный, раскатывающийся и вылетающий в дыру над стадионом звук. Насколько я помню, в Барселоне их звук был намеренно слегка приглушен, чтобы выделить фирменный звук U2. Мне подумалось, что тут было то же самое, но уже совсем скоро я понял, что ошибся. Состав песен, по-моему, был точно такой же, как и в прочих "разогревах" Snow Patrol. Энтузиазма по поводу их выступления не испытывал никто, кроме нескольких десятков фэнов, активно машущих руками возле сцены.

Время выхода самих U2 словно нарочно было спланировано аккурат под наступление ночной темноты (может, организаторы не хотели, чтобы U2 видели незаполненные до конца трибуны - для группы это было бы шоком), поэтому после Snow Patrol до него оставалось еще около часа. Перед этим по трибунам, дабы хоть как-то развлечься, несколько раз прокатилась "волна рук", по обыкновению предваряющая скуку большого стадиона. Когда раздались аккорды "Space Oddity" в исполнении Дэвида Боуи, - countdown-трека, в оригинальном виде записанного в далеком 1969-м году, а в 2009-2010-м в ремастеренном виде предваряющего выход U2 на сцену в турне 360° - стадион охватило известное волнение и предвкушение - осталось менее пяти минут до события, которое ждали несколько десятков лет!..

Огромный циферблат над сценой отображал обратный отсчет, и по причине опоздания Боно слушателям даже не дали послушать трек "Soon", он же "Kingdom of your Love", записанный совместно с земляком U2 Gavin'ом Friday'ем в 2008-м году во время сессий "No Line On The Horizon", который, судя по слухам, может быть включен в их новый альбом. Когда группа выходила на сцену, звукоинженеры плавно смикшировали и "вывели в эфир" аккорды аналогично нового трека, предваряющего европейские концерты в 2010-м - "Return of the Stingray Guitar", который группа представила 6-го августа в Турине и даже до конца еще не закончила; впрочем, еще неизвестно, будет ли он завершен или оставлен в таком же виде, как есть - в качестве "intro"-композиции, в которой фигурируют только слова - название города, в котором U2 выступают. Из верхушки сцены - "космического корабля", в российской прессе также прозванной "Коготь" - "The Claw", повалил дым, что означало то ли прибытие, то ли отправление агрегата. Участники коллектива появились из-за сцены все вместе и взялись за свои инструменты; Боно, участник движения Greenpeace, весь обтянутый в кожу, широко улыбаясь, пританцовывая и умеренно передвигаясь со стальными штырями в спине, обошел сцену по кругу, скандируя "Москва! Давай, Москва!" и подзадоривая публику раскатным "о-о-о".

Концерт начался в 21:00 с небольшим опозданием, причина которого описана выше. Не уверен, что на фуршете с Горбачевым Боно не попробовал одноименную водку. Его внешний вид чем-то напоминал Сергея Лемоха подшофе.

И вот уже звучат более знакомые аккорды - "Beautiful Day" - "The heart is a bloom..." - свет на стадионе гаснет, повергая аудиоторию в состояние готовности вкушать самое дорогое шоу в мире, "интимность с размахом", как называет ее сам Боно, стоимостью 750 тыс. USD в день. Эйфория, писк, визг, размахивание рук, подпрыгивание с трибун, одергивание сзади серьезными тетеньками, которые пришли сидеть на рок-концерте, сидеть с комфортом и смотреть. Я тоже выскакиваю из своего жутко неудобного кресла на трибуне "C", меня тоже одергивают, но все-таки я думаю: блин, это же новое турне или турне кавер-версий A-ha? При чем тут "Beautiful Day" в Москве, в 2010-м году? И раньше-то этот трек никогда меня особенно не "цеплял", а тут, вот так сразу, стандартно... Зачем же они удалили "Breathe"? В Барселоне, помнится, под этот трек все было обустроено так, что до сих пор иногда мурашки по телу бегут, а тут... мне сразу показалось, что U2 как-то уж слишком пошли на поводу у своего менеджмента.

Словно в подтверждение моим мыслям о "чудесном дне" хляби небесные разверзлись, и те, кто стоял у сцены, не говоря уже о тех, кто на этой сцене играл, подверглись природному крещению в виде проливного дождя. Капало уже при выходе музыкантов, а на сцене предварительно были установлены огромные зонты. Но то, что дождь будет продолжаться практически на протяжении ВСЕГО концерта - этого никто не мог предполагать! Многотонная конструкция, сложное освещение, уникальные экраны - ничто не шло в сравнение с самым неповторимым и уникальным спецэффектом, под струями которого событие неожиданно обрело иной колорит. Все стало выглядеть намного необычнее и загадочнее, а Боно, даже не скрывающийся под дождем, а наоборот, радующийся тому, что сразу промок до нитки, время от времени появлялся на большом экране и повергал публику в шок. А мы сидели в сухом теплом месте под крышами трибуны C и с улюлюкиванием и комфортом подпрыгивали, восхищаясь шоу. Живым шоу, происходящим здесь и сейчас, которое, действительно, начинало происходить в любую погоду, как и было обозначено на билетах!

Закончив песню строфами песни "Beatles" под названием "Rain" - "Дождь", которую U2 и ранее исполняли на своих концертах, с вкраплениями некой импровизации, Боно потытожил: "I don't mind!" - "Мне без разницы!". Тотчас группа взялась за исполнение другой песни про "день" - день нового года. "New Year's Day". Непонятно, каким образом под струями дождя Edge умудрялся играть на синтезаторе и гитаре одновременно, наверное, поэтому под конец композиции, представляя музыкантов, Боно уделил ему особое внимание, воскликнув: "Вы знаете, кто это? КТО ЭТО? Это The Edge!!" Толпа была в восторге.

Сетлист сменялся с космической скоростью - и вот уже звучат строчки "The future needs a big kiss", раздаются звуки "Интернационала", предваряющие всем хорошо известный трек с нового альбома - "Get On Your Boots", наконец-то зажигающий танцпол и трибуны "по-русски". Боно подхватывает микрофонную стойку и готовится по привычке прыгать, как мячик, но спина с элементами терминатора быстро напоминает ему об обратном. "Лапы" космического корабля подмигивают и сверкают переливающимися сверху донизу огнями, участники коллектива, несмотря на дождь, передвигаются по подмосткам вовнутрь публики, зажигающей так, как будто вот-вот наступит конец света, экраны сменяются коллажами "живого" выступления и видео-записей в головокружительной эйфории. "Let me in the sound!"

Передышка на десяток секунд - и публику охлаждают легким бризом следующего трека, передышкой поглобальнее. "What time is in the world? And where are we going?" - спрашивает публику Боно, "Сколько времени в мире? И куда мы идем?", в то время как 360-градусный экран обрамляется глобусной сеткой с очертаниями континентов. Спрашивает что-то еще, но его слова сметаются мощным басом "Magnificent", еще одной частички нового альбома, в результате чего от спича остается слышимым только в очередной раз: "Москва!" "О-о, о!" - подпевает Боно, и публика - вслед за ним. Пять минут композиции кажется несколько затянутыми, тем более оттого, что они не сопровождаются активными спецэффектами "когтя", который лишь тускло подмигивает алыми тонами. Тем, кто стоит в танцпартере - хорошо и мокро, тем, кто на трибунах, где композиция слушается, как в медном чане - сухо и скучно.

Медленный переход к драйву заставляет себя ждать - алый свет экранов плавно трасформируется в другой "алый видеоряд", известный нам с начала 90-х по туру "Zoo TV": "Mysterious Ways" - песня с отличной лирикой, в свое время "сделавшая кассу" у самого широкого круга слушателей. Правда, нет уже танцовщиц живота, даже изображения их на экранах нет - остались только мозаичные фрагменты тел, сплетающиеся между собой, как осьминоги, и касающиеся образов музыкантов, исполняющим свой хит на манер нового времени: Эдж гарцует по мостикам с фирменными запилами, Адам флегматично тоскует по своей сигаре, задорно перебирая струны баса, Боно подходит ко всем музыкантам по очереди, затем подается глубоко в публику, не на шутку оказываясь под струями хлябей, но не забывая вставить в свою музыку пару строчек из "My Sweet Lord" Джорджа Харрисона. Публика - уже не только в танцпартере, но и на трибунах - орет "It's allright! allright!" вслед за вокалистом, качаясь и маша руками в такт плавному ритму и вполне счастлива.

Счастлив и Боно, поливаемый струями дождя и, подходя к камере, незаметно подхватывающий полотенце, которое протягивает ему охранник - предваряя следующий этап концерта (этапы все так же бешено сменяются каждые 10-15 секунд), он обращается к легендарному комедийному мюзиклу с участием Gene Kelly - "Singin' in the Rain" 1952-го года, и одноименному хиту в исполнении его же. Заметим - уже не первый "побочный" трек концерта, обращающийся в далекий прошлый век. "I'm singin' in the rain, what a glorious feeling, and I'm happy again" - "Пою под дождем, какое известное чувство - и я снова счастлив!"

Дождь, тем временем, превращается в холодный душ - но танцпартеру он уже нипочем, ибо стадион взрывают очередные мощные драйв-ритмы - "Elevation". Как будто нипочем он и Боно, прыгающего по отмостку сцены, да и Эджу, рассекающим лужи на сцене, тоже. Однако резкие движения явно не идут Боно на пользу: во время второго припева у него возникает легкая одышка, из-за чего половину слов в песне приходится на выдохе прошептать либо предоставить на исполнение своему "бэк-вокалисту" и самой публике. Исполнение сопровождает минимум замысловатого освещения, что впрочем, на тот момент и неактуально.

Самое время немного отдохнуть, в том числе и участникам группы - вслед за отжигом по полной программе следует вещь, под которую уже ни потанцуешь, ни попоешь - "Until The End Of The World". Самое главное в ней, что вокалисту можно отдышаться и не напрягать особо голосовые связки. Фирменные запилы Эджа сопровождаются качественным динамичным освещением, по виду со стороны похожими на головокружительные лучи, расходящиеся в разные стороны, действительно, некого космического корабля. "Слушайте бас", - рекомендует Боно в момент инструментальной части. Кто-то из толпы в этот момент протягивает ему зонтик, - все как у персонажа Келли, "поющего под дождем". Боно долго и нерешительно пытается его открыть, в этот момент музыка все больше стихает, и в конце концов, оказавшись закрытым от дождя, он осматривает публику: "Это все исправило! Дайте-ка я просто посмотрю на вас... в вашей истории всего несколько демонов - я имею в виду Булгакова и Боно! Говорите, говорите... Просто проверьте меня... шшшш...." Музыка совершенно затихает, когда начинается исполнение очередного куплета, голос Боно мощными раскатами раздается по Лужникам; но по мере нарастания настроения композиции, звук все нарастает, в конце концов Боно отбрасывает зонтик в сторону, сцена взрывается мощной подсветкой, а звуковые динамики - не менее мощным запилом на гитарах и ударных. Наконец-то момент истинного безумия при полном использовании этого многотонного инвентаря!

После этого и сам Боно не может придумать ничего более лучшего, чем просто сказать: "Вау!". И еще раз - "Вау". И затем еще раз - "Вау". "Теперь мне понятно, почему мы никогда раньше не были в Москве", - продолжает он легкую передышку в концерте, во время которой Эджу в очередной раз меняют гитару. К моему удивлению и удивлению зрителей, слова Боно сопровождаются синхронным переводом на русский в виде субтитров на экранах, которые не совсем соответствуют тому, о чем он говорит. "Потому что мы бы никогда не уехали домой!" Перевод - "никогда не вернулись бы назад" - немного ошарашивает своими трудностями. "Слишком весело у вас тут, слишком! Серьезно! Спасибо за ваше терпение!", - не замечает непонимания Боно. Тем не менее, публике и так понятно представление участников команды - барабанщика Ларри-Гарри и "ракетного ученого U2" - Эджа, а также приветствия Боно в адрес "экстраординарного певца" Юрия Шевчука, который находится на концерте, Михаила Горбачева, который тоже находится на концерте, "начавшего книгу новой истории этой великой нации следующей главой, которая окажется удачнее всех", и передает привет Дмитрию Медведеву, который был очень любезен с ним вчера. "Создается ощущение, что здесь в Москве все еще только начинается!" - подытоживает он под аккорды композиции "в тему" - "Я все еще не нашел то, что искал" - "I Still Haven't Found What I'm Looking For", текст которой публика перед сценой знает наизусть. Сцена в это время освещена во флегматичный синий свет, не меняющий своего облика. Зато можно подпеть и в ладоши похлопать. "Класс!", - подытоживает Боно позитивную реакцию своих фэнов.

Под ее шумок быстро сплавляют другой политический мотив, продолжающий начатую политическую тему - "Pride (In The Name Of Love)". Поют и хлопают в ладоши под него во всем мире, не сильно вдумываясь в текст, с начала 80-х. Однажды Боно даже присылали записки с угрозами, чтобы он ее не пел. Ну и ладно. Зато понятно, что посвящение Горбачеву прям. "Один человек пришел во имя любви. Пришел и идет себе, идет." Правда, в тексте еще есть и про то, что "они забрали твою жизнь, но не смогли забрать гордость". Нет, совсем не про Горбачева... Про Мартина Лютера Кинга, что ли. Или кого-то еще из вождей. Для Боно все вожди - просто вожди, и для вождей Боно - просто Боно. Для него и Горбачев герой. Хотя в России он вовсе не герой. Далеко не.

Во время очередной паузы на стадионе на несколько секунд гаснет свет, а затем экраны из темноты под космического вида гул и шум выплывают очертаниями потерянного сигнала и фотографиями космонавтов "Экспедиции 21" Международной космической станции. Сигнал неожиданно выключается, сменяясь акустическим аккордом Эджа, предваряющим "In A Little While". Впервые реверберационная размазанность стадиона играет музыкантам на пользу: когда инструментов мало, то хотя бы разобрать слова и риффы можно. Вступающие в игру бас и ударные также свидетельствуют о том, что звукоинженер, возможно, наконец-то вынул из уха пробку. Проникновенное и очень правильное исполнение песни Боно в кромешной темноте, с единственным спецэффектом в виде дождя, окучивающего его шевелюру, повергает слушателей в легкий транс: ничего себе, как изменились U2 и как душевно же, стервец, горло натягивать может! На экране появляются изображения планеты Земля, видеофрагменты жизни астронавтов на МКС, а под концовку - Frank De Winne собственной персоной, первый в истории Европейский командир экипажа, родом из Бельгии. Петь он не умеет - просто под музыку зачитывает заключительные строфы, подвесив листок со словами в воздухе. "Мы гордимся вами! Продолжайте задавать вопросы! Как, где, кто мы такие..." - обращается к записи Фрэнка Боно, в том числе не забывая и российских космонавтов.

И под аккомпанемент на фоне, наигрываемый на клавишных Эджем, незамедлительно переходит к лучшей, по его убеждению, песне группы, способной человеческую кожу слушателя превратить в гусиную: "Miss Sarajevo". Только после ухода Паваротти стало понятно, что Боно написал оперную партию, не забыв и про себя тоже, а на концерте в Москве убедительно доказал, что может исполнить ее сам. Причем будучи не в весьма завидном положении на ногах под все еще непрекращающимся дождем. Видно, что дается это ему с большим трудом: он очень осторожно бережет голос для главной партии, даже водички перед этим пробует, опирается на подмостки лестницы - но он так старается, и у него очень неплохо получается тронуть московскую публику. Воистину, только два человека в мире умеют правильно исполнять эту песню вживую! Во время исполнения мне даже становится обидно за Боно, если бы его кто-то в этот момент подстрелил. Тем более что по "лапе паука", как нарочно, кто-то стал шарить лазерной лучкой, напоминающей прицел. Было очень страшно и стрёмно.

"Is there a time for asking questions?" - подытоживает Боно строфой, которой в оригинальном тексте песни не найти. Экран и атмосфера стадиона наполняется множеством вопросов на разных языках, присланных поклонниками U2 на призыв режиссера шоу Willie Williams'a в конце июля. Один вопрос U2, один личный вопрос, один философский вопрос. Звучат вопросы на русском - "Откуда вы узнали, что это я? Мы начинаем или заканчиваем? Мою жизнь контролирует страх? Зачем рыбке зонтик? Можно ли кого-то любить больше жизни?" Постепенно множество вопросов перестает быть различимыми, зато экран растягивается в небезызвестную форму "улья" с огромными сотами. "City Of Blinding Lights!" - напоминает Боно название очередного трека, хотя и так понятно, о чем он, и что идет "на ура" может в любом большом городе, полном слепяющих огней, в котором выступают U2. К сожалению, драйв композиции, обязывающий продирать до мозга костей, снова смазывается невообразимым эффектом пустоты "Лужников". Фокус слегка проявляется в моменте, который могут подхватить те, кто знают, о чем там, но трибунам вокруг таки немного скучновато взирать на минимум освещения космического корабля, который вовсе не осыпан слепящими огнями, а стоит будто с перегоревшими лампочками и странновато гудит. Чувствуется, что кураж Боно вошел в автоматизм и его что-то мучает, ибо петь ему словно не хочется. В руках его вначале вновь на небольшое время появляется зонтик, а затем выбрасывается, и импровизация под конец тоже идет тяжело - снова вспоминается рефрен из "Singin' in the rain", впрочем, в струях непрекращающегося дождя и придумать особенно больше нечего. Дежа вю...

Но команда вовремя исправляется: Эдж выпускает воздух запил из одной гитары и подхватывает запилом уже из другой, которую ему за пару секунд передает из-под сцены ассистент. "Давай, Москва!" - подзадоривает публику Боно. Начать следующий трек можно было бы запросто и на "раз, два, три, четыре", настолько он просто по своей сути - "Vertigo", "головокружение", снисходящее на публику в свете резко сменяющихся световых эффектов. Но - все-таки отсчет на "оригинальном" испанском, однако потом уследить за движущимися на экране против часовой стрелки U2 без легкого заблуждения в голове, действительно, невозможно. Да и ритмика трека подходящая - уж если отрыв башки, то именно сейчас. Хотя раскатный общий звук стадиона по-прежнему заставляет слегка дорисовывать в ушах то, что не очень сильно проявляется. Под конец трека экран складывается из сот вниз и опускается настолько вплотную к головам музыкантов, что кажется, будто вокруг них крутится огромный ореол и вот-вот перепилит им шеи.

Танцевальный и подпрыгиваемый момент шоу завершается апофеозом - ремиксом на композицию "I'll Go Crazy If I Don't Go Crazy Tonight" - предпоследний трек в сетлисте, ссылающийся на новый альбом. Несмотря на явную усталость, Боно продолжает стараться изо всех сил и активно пританцовывает вместе с публикой, а Ларри со своим джембом наконец-то делает первый и единственный выход в публику за все всемя выступления. Меня по-прежнему не покидает ощущение, что уж при таком-то треке стадион просто должен взрываться мощными огнями и ослеплять всех, абсолютно всех, кто на нем присутствует. Тогда это можно было бы назвать накачиванием всего стадиона, но... космический аппарат по-прежнему экономит электричество. Не сомневаться приходиться только в том, что хорошо находящимся в танцпартере, несмотря на дождь, который и не думал заканчиваться. Зато весело. На трибунах - не очень. И вновь Боно заинтриговывает публику, неожиданно под аккомпанемент трека микшируя строфы из совершенно другого "диджейского" времени - "Discotheque". Единственное, что прозвучало на концерте из восхитительного спорного альбома "Pop". Всем понравилось и запомнилось!

"Радио Москва! Как слышите нас? Мы слышим вас хорошо!" - в очередном незамедлительном переходе от одной темы к другой восклицает Боно. А затем словно крутит ручку глобальной радиостанции - "Радио Нью-Йорк, радио Америки, Израиля, Пакистана"... Изображение на экране сменяется заковыристым шрифтом, уж совершенно непонятным русскому человеку, а окружающее пространство окрашивается в зеленый цвет, у тех, кто не в танке, напоминающим об иранском движении "Green Movement". Зеленый цвет был цветом предвыборной кампании Хоссейна Мосави, соперника современного диктатора Ирана, Махмуда Ахмадинежада. Впоследствии люди, одевающиеся в зеленый цвет, пытались объединиться на почве свержения Ахмадинежада и протеста против результатов выборов, которые, по их мнению, были сфальсифицированы. В результатах выборов также усомнились Европа и США, но Россия не была против - даже поздравила победителя-диктатора. Поэтому я находился в легком замешательстве по поводу того, зачем U2 исполняют свой многовековой хит, "Sunday Bloody Sunday", в Москве "под то же" оформление, что и везде в мире.

Это было, как минимум, рискованно. Хотя большинство публики, наверное, даже и не поняло, о чем тут речь. Главное во всем этом было - исполнение песни заметно отличается от ее исполнения, например, в году этак 85-м на Live Aid. Очень заметно. Но группа и люди в ней, что самое интересное - те же самые. А как будто трансформировались во времени и совершенно уже не те. И особенно замысловатым показался мне куплет из гимна Боба Марли, "Get Up Stand Up". "Get up stand up, stand up for your rights!" - скандирует Боно под свою музыку, и публика возбужденно повторяет за ним.

Вставка про "права" неслучайна, а провокационный политический момент шоу продолжается. "Давайте совершим путешествие в Азию, в страну Бирма, где проживает Нельсон Мандела нашего времени, удивительная женщина, которая всегда выступала против насилия, а теперь претерпевает муки от людей, совершающих насилие. Давайте поддержим ее от имени людей, которые собрались сегодня на концерте U2, и помолимся за ее безопасность при помощи ирландской колыбельной", - предваряет "MLK" Боно, несомненно, имея в виду Аун Сан Су Чжи, лидершу демократической оппозиции Бирмы. В это время на экранах, в том числе и на глазах омоновцев, охраняющих концерт, происходит беспрецедентная акция: показ декларации прав человека на русском языке! Публика в ауте, и даже дождь на некоторое время утихает.

Сразу же после этого следует "гимн" в поддержку Су Чжи, который U2 исполняют в заключительной части концерта: "Walk On". Экран заполняется фотографиями оппозиционерки Бирмы, зрителей кратко инструктируют на русском языке, кто она такая, и затем фокус внимания камер останавливается на группе. Начало песни Боно вытягивает "на ура", однако в ее продолжении начинают происходить вещи, выдающие невероятную усталость музыкантов с головой: Эдж запарывается на гитарном соло, Адам все время с большим волнением смотрит на Боно, который старается вытянуть финальные куплеты, находясь на грани обморока. В промежутках между куплетами он, закашлявшись, делает большой глоток воды, осушивая почти всю пластиковую бутылку емкостью не менее, чем пол-литра, но от этого ему становится, очевидно, еще хуже - по утверждениям некоторых фэнов, стоящих около самой сцены, он то ли съеживается от холода, то ли хватается за сердце. Под конец, когда по традиции турне на сцене в круг под аккомпанемент песни выходят сотрудники "Amnesty International", держащие в руках абажуры с фонариками в виде свечек, обрамленных колючей проволокой - логотипа организации, Боно уже еле стоит на ногах. Но все-таки стоит и доводит дело до победного конца, и даже допевает строфу из другого легендарного трека, содержащего фразу "Walk On" - "You'll Never Walk Alone" 1963-го года, авторы Gerry & The Pacemakers. Публика ликует. А затем, позабыв слово "спасибо", выдавливает в микрофон: "Thank you so much!" и, обернувшись, едва не спотыкается о столик. Группа уходит со сцены, чем повергает публику в легкое недоумение и даже страх: что случилось??

Вообще-то, прозвучало уже 18 песен и прошло почти два часа, а это означает, что концерт, в основной его части, просто закончился, и последние его "километры" группа оттянула явно на последнем дыхании. Однако стоило им немного передохнуть - и все вернулось на круг свой 360-градусный. Конечно, ни на одном концерте U2 еще не отказывались играть "на бис" - а он был мощнейший. Весь стадион словно окутала одна мысль: мало!

Космический корабль вновь погрузился во тьму, и на его экранах возник уже хорошо нам знакомый Десмонд Туту, непримиримый борец с апартеидом и корефан U2 с конца 80-х. Только если во времена "Rattle & Hum" Ту-Ту упоминался в спич-промежутке между куплетами песни "Silver & Gold", в первой декаде нового века он уже является неотъемлемым участником шоу ирландцев, записавший специально для концерта уникальный спич, транслирующийся с экранов по всей планете. "The same people who marched for civil rights in the United States are the same people who protested apartheid in South Africa, who are the same people who worked for peace in Ireland, and are the same people who fought against debt slavery in the jubilee year 2000, who are the same BEAUTIFUL PEOPLE that I see when I look around this place tonight in 360 degrees. WE are those people. WE are the same person. Because our voices were heard. Millions more of our brothers and sisters are alive! Thanks to the miracle of AIDS drugs and malaria drugs. Ahhhh! They will be doctors, they will be nurses, they will be scientists who will live to solve GREAT problems. Yes, there are many obstacles. Of course, there are always road blocks in the way of justice. But God will put a wind at our back and a rising road ahead if we work with each other as ONE... ONE!", - утверждает лауреат Нобелевской премии, и вкратце его спич, во время которого за кулисами в хребет Боно вонзается шприц с обезболивающим, сводится к тому, что все мы - единое целое и должны помогать друг другу.

В измененном туре сразу после речи Ту-Ту вполне закономерно следует "One". Уж хотя бы эту закономерность устроители концерта подметили! В руках Боно появляется зеленая гитара, оформление сцены по-прежнему остается флегматичным - только свет голубоватых прожекторов да все еще не утихающий дождь. Для кого-то эта песня, вообще, является "любимой" в творчестве U2; но для предвзятого знатока звучит она довольно слабенько. Боно не вкладывает много усилий в ее исполнение, заметно, что отдохнуть ему надо бы было подольше; тем более становится понятным, что группа играет на "автопилоте", когда Боно в инструментальном промежутке что-то говорит выскочившему на сцену ассистенту. Спасает сила единения публики, особенно той, которая знает слова наизусть, ибо реверберационный эффект стадиона все так же продолжает убивать звук. Однако в глобальном плане Лужники внезапно освещаются мириадами огоньков зажигалок, фонариков и прочих источников маленького света, сформировывая вполне осязаемый космический образ "млечного пути". Эффект завораживает и скрадывает впечатление усталости. Еще ничего не закончилось!

Гитарные риффы растворяются, свет меркнет, и Боно остается наедине со своей гитарой и публикой, очень проникновенно и душевно исполняя фрагмент классики госпела, христианского гимна - "Amazing Grace". О, благодать, спасён тобой я из пучины бед; был мёртв и чудом стал живой, был слеп и вижу свет..." На публику благодать нисходит в виде еще одной классики U2 - "Where The Streets Have No Name". Я еще не видел ни одного живого исполнения этой песни, которое бы мне не понравилось. Она будто специально написана для больших стадионов! Если бы не поганый звук из калоши Лужников, все было бы еще лучше. К сожалению, музыку снова сопровождает минимум световых эффектов, хотя по идее, сцена должна просто сверкать и переливаться. По-моему, при выходе на бис группа решила преподнести чрезмерно буквально меркнущую классику, которую и преподносить-то особо не надо - съедим в любом виде.

Снова следует небольшая передышка, группа словно прощается с публикой, а Адам и Боно душевно обнимаются: выдержали, старички! У Боно не хватает слов благодарности, и музыканты вновь исчезают в подземелье сцены.

Стадион ненадолго погружается в темноту, и публика недоумевает: неужели все закончилось? Не может быть! Ответом на вопрос вновь возникает немеркнущий 360-градусный экран, на котором появляются мультяшные инопланетяне, насвистывающие мотив "Where The Streets Have No Name". Они подлетают к мультяшному образу устройства сцены U2 и недоумевают: что это? Ведь уже все закончилось! Но это не так. В космическом корабле открывается люк, и оттуда вылезает человечек с обложки "Zooropa", "голосом Буратино" что-то спрашивающий и напевающий себе под нос.

Он плавно трасформируется в другой предмет круглой формы. Из темноты выходит Боно в куртке с фонариками на рукавах, и начинает на последнем дыхании петь "Ultraviolet" в красный микрофон в виде то ли штурвала, то ли слегка измененного логотипа "Мерседес", за время турне уже успевший обрасти слухами и домыслами. Штурвал явно создавался для Боно, у которого еще не было проблем со спиной, а в Москве он служит ему другую службу: в качестве страховки. Чтобы не упасть. Очевидно, что к этому моменту Боно передвигается уже с большим трудом и еле-еле поет, в то время как планировалось, что на микрофоне он будет качаться, как на качелях. Тема "Light My Way" тоже не раскачивает: очень хорошая она в домашних условиях, а на концерте под нее вряд ли можно активно подвигаться либо попеть. Во время куплета Боно подвисает на штурвале и начинает петь куда-то в лацкан своего пиджака с огоньками. Маневр во время турне новый и еще не до конца отработанный, поэтому, видимо, и случается техническая накладка: публика просто не слышит вокалиста, слышно только, как безупречно вытягивает свои партии The Edge. А возможно, и не маневр вовсе, просто микрофон-штурвал намок от дождя, вот и пришлось использовать "резервный" микрофон, который не был толком даже настроен. В любом случае, исполнение получилось не таким, как хотелось бы.

За штурвалом-микрофоном Боно рулит еще одной легендарной песней группы - "With Or Without You". Правда, ее исполнение, особенно в сравнении с исполнением в конце 80-х, можно считать почти безалаберным. Особенно из-за того, что далеко не все в зале могут знать, как она звучит в оригинале. Оформление сцены при этом использует лишь вяловытый ультрафиолет, словно тянущийся хвостом еще с прошлого трека, а штурвал-микрофон окончательно выходит из строя и не меняет подсветку с алой на голубоватую, как должно происходить по "правилам шоу". Девушек из толпы Боно, как это случается с ним время от времени, не вызывает и медленные танцы с ними под свою самую лирическую песнь не танцует. К сожалению. Под конец же устало снимает парадный пиджак с лампочками, вешает его на "плечики", прикрепляет их к микрофону и машет ему, уносящемуся в поднебесную "когтя", рукой: show is over. Куртку мне отдайте, куртку. А то снова идет дождь...

Но - снова из-за сцены появляется ассистент, подающий Боно гитару. По первым струнным аккордам и первым строчкам еще трудновато определить, что же такое "специальное" Боно пытается спеть, но по куплету все уже, однозначно, узнают другой привет из 70-х, немеркнующую классику Боба Дилана "Knocking on Heaven’s Door". Этот трек в официальном сетлисте концерта даже на фан-сайте U2.com остался незамеченным; не было его изначально и в официальном московском списке. Однако именно его появление и сделало концерт U2 в Лужниках легендарным. Потому что для исполнения второго куплета на сцене появился не кто иной, как Юрий Шевчук. "You might know this man!" - восклицает Боно.

Конечно, российская-то публика знает. Но далеко не вся. Чего уж там про "ближнее зарубежье" рассказывать.

Юрий Шевчук - в России боец невидимого фронта. Творчество Шевчука и ДДТ никогда особо сильно меня не интересовало, в первую очередь, из-за своих гражданско-политических мотивов. Только после того, как он спел Боно, из материалов взорвавшейся российской прессы я узнал, что, оказывается, в 1995-м году Шевчук прибыл в Чечню, чтобы участвовать в штурме Грозного, помогать раненым, а потом на свои деньги организовал лечение и протезирование инвалидов. Так что не одними акциями в защиту леса славен Юра. Но зачем он все это делает, если про это все равно не слышно нигде, кроме узких российских кругов, настроенных оппозиционно по отношению к власти - никто не знает.

Думаю, Боно тоже не был до конца ознакомлен с тем, кто такой Шевчук. Троицкий, как всегда, втер ему стрикороба со своей колокольни, сведя их вместе. Но в чем самый главный ирландский очкарик тут явно проиграл самому известному русскому очкарику, так это в том, что всю жизнь поет о войне, а ни разу-то на этой войне и не воевал. И тут вдруг приехали Боно сотоварищи в Россию, а им и говорят: ребята! Да вы вовсе не одни про войну поете. У нас тут про войну целое поколение бардов поет. И не только поет - участвует в ней! Слабо? У нас тут своих боно столько, что и бумаги для книг не хватит, чтобы всех запечатлеть.

Поговаривают, что дуэт Боно + Шевчук придумали за час до того, как он состоялся. Шевчук решил исполнять куплет на русском, и почти дословно перевел оригинальный текст Дилана: "Мама, сними с меня эту нашивку, она мне больше не нужна, уже темно и ничего не видно, пока стучусь я в двери сна..." На сцене, чтобы не потеряться, он даже читал его по бумажке. Для подстраховки стихи на бумажке, кажется, вынесли и для Боно. Но все равно на фоне Боно Шевчук как-то стушевался. Не пел, а будто что-то из себя выдавливал. В конце, чтобы всех как-то уж наверняка прокачать, зачем-то выкрикнул в микрофон: "РОССИЯ!" Пиздец.

Как бы там ни было и что бы этому ни предшествовало, Шевчук оказался первым российским музыкантом, который спел дуэтом с Боно. И таким образом, заработал себе звание "русского Боно". А в целом, получилось, что два великих рок-музыканта спели великую песню третьего великого рок-музыканта. "Настоящий мастер!" - воскликнул Боно после этого. И добавил то же самое, что и Медведеву сказал - "Мы - ваши ученики!" Правда, непонятно, кому сказал - Шевчуку или российской публике. Выглядело все-таки так, как будто он и Шевчук - ученики России. А не U2 - ученики Шевчука. Перевели это субтитром в пользу Шевчука почему-то.

Последняя песня предваряется обращением Боно к новым участникам кампаний "Amnesty" и "One", зарегистрировавшихся сегодня, а также посетителям "Красной зоны", часть денег от продажи билетов которым пошла на лекарства от СПИДа. Это звучит странно, ибо в "красной зоне" пребывает не так уж много и народу. Может, специальный привет Абрамовичу, который тоже в этой "зоне"... ну а как же тогда остальные десятки тысяч, купившие бидет не за тридцать тысяч рублей, а за три?.. Посвящается же песня памяти пожарников и всех остальных, кто расстался с жизнью во время тушения недавних пожаров в Москве. Неизвестным героям. Наконец-то хоть что-то понятное для русского человека. "Moment of Surrender" - не только один из самых незаурядных треков на новом альбоме, но и во время турне 360° трек, ставший легендой. Исполняется он, как правило, в конце шоу, но по голосовому напряжению требует усилий не меньших, чем в его начале. Другая легендарная сторона мероприятия - "млечный путь", составленный из огней зажигалок и мобильных телефонов, уже неслучайно по наитию, но по велению-хотению самого Боно. Свет в зале меркнет, превращая его в визуально космическое пространство, полное маленьких звезд. Голос Боно по-прежнему завораживает - оказывается, он еще не выдохся, и даже готов подзадорить публику, заставляя ее хлопать в ладоши. Самое удивительное - даже дождь к этому моменту почти полностью прекращается, словно тоже желая послушать.

Но вот гипнотическое песнопение заканчивается, протяжно растягивается последний гитарный аккорд. Еще около минуты U2 прошаются с публикой. "Большое спасибо! Берегите себя", - напоследок говорит Боно. "Храни вас Бог, и не забывайте о нас. А мы не забудем вас - это точно!" После этого группа окончательно уходит со сцены.

Публика еще некоторое время замирает в ожидании - а вдруг?.. Но сыграно, услышано и увидено и так уже слишком много. Когда на стадион под мелодию "Rocket Man" Элтона Джона плавно возвращается свет, из динамиков раздается строгий голос: "Уважаемые зрители! Благодарим вас за посещение концерта группы U2, желаем им дальнейших творческих успехов и ждем в гости снова. При выходе со стадиона просим соблюдать осторожность. Вначале стадион покидает танцевальный партер, затем сектора A, B, C..." Стадион рассасывается в течение минут 20-ти, не меньше. В это время уже пошел демонтаж сцены, и со стационарных уже экранов "Лужников", на которых до этого светился циферблат часов, показывают советский мультик "Жил-был пёс". Английские субтитры к фразам "Щас спою" или "Ну, ты, это, приходи, если что" - последняя точка в состоявшемся сюрреализме.

Вот и всё. Закончилось. Как будто и не начиналось. Как будто два с половиной часа - как одна минута. Да не только часа - несколько месяцев. А для кого-то - и лет. Итог. Черта. Новый этап. Как и всегда на старте, становится почему-то очень грустно. Понятно, что никогда больше такого не увижу. На другое после этого тоже не за чем смотреть. Внутри возникает щемящее ощущение пустоты и печали. Ждали, верили, надеялись - сбылось. Жаль.

Русскую душу не постигнешь. И откуда печаль взялась?..

Хорошее в концертах U2 то, что никто равнодушным не остается. Концерт в Москве - небольшое исключение. Понятно было, что наполнить стадион одними фанатами невозможно. Уж очень немного их в России. Хотя, может быть, в целом по России и набралось бы тысяч что. Но не все готовы рвануть в Москву, потратить на это обойму денег. Не у многих в России есть столько денег, сколько зарабатывают на U2. Может быть, именно потому Боно весьма деликатно умолчал об этом во время концерта, хотя для западной публики у него почти всегда уготована благодарность - "спасибо вам за то, что купили наши билеты". А было на концерте в результате довольно много "лишних людей". Кому билеты эти достались не потом и кровью, не азартом и напором. Не ценой каких-либо предубеждений. А просто так - в подарок, от радиостанции, банка, модного журнала, друзей. Именно среди них нашлись те, кто одергивал, просил сделать потише, понятия не имел, что за чувак в шапочке, стоял в партере под зонтиком, молчал, ныл. Кто ушел во время концерта, не поняв, в чем здесь дело.

Оттого U2 могли бы стараться и побольше. Последние композиций шесть перед первым выходом "на бис" можно было бы и не гнать все голопом. Группе явно нужна была передышка, а публике - больше газу и спецэффектов. К сожалению, этот момент шоу получился совсем уж нудноватым и в некоторых местах натянутым. А запоминается, как известно, "последняя фраза".

Лужники полностью оправдали свое "всенародное" название - "Лужа". Мало того, что на сцену периодически поднимался персонал U2, чтобы ведрами вычерпывать оттуда воду, так еще и звук стадиона оказался совершенно неприемлемым. Те, кто стоял у самой сцены или напротив нее, или даже сидел напротив нее на трибунах, говорят, что звук был приличный и вполне слушабельный. Но те, кто находился на стадионе в другом месте, как, например, я, на основе огромной реверберации пустопорожнего кокона, поглощающего звук, вынуждены были "дорисовывать" в своем воображении то, что должно было бы быть. Голос Боно, четкий и поставленный правильно, как никогда, в этой бочке оказался абсолютно размыт и невменяем, а разложить на составляющие инструментальные партии, т.е. понять, где играет бас-гитара, а где соло - и вовсе подчас казалось невозможным.

Не впечатлило и обустройство стадиона. "Стоячие места" могли бы быть разграничены более свободно. При виде сверху на танцпартер создавалось впечатление, как будто он заполнен лишь наполовину, хотя люди внутри стояли впритирку друг к другу. Создавалось ощущение "полупустоты". То же самое творилось и на нераспроданных блоках трибун. Интимность с размахом от этого немного пострадала. То есть, размах планировался, но не осуществился по полной. Интимность подразумевает все-таки тесное пространство "для своих". В таком масштабе это даже выглядит как организованная секта фанатов. Знающие, о чем речь, понимают авторскую задумку лучше, нежели гости со стороны, которые подчас и вовсе не понимают, что это за уныние и бессилие вхлобучивается. А тут главное - прочувствовать.

Насчет набора композиций с каждым последующим турне группы можно спорить все больше и дольше. Мне как-то однажды даже пришла мысль, что посетители концертов U2 могут сами формировать список песен, которые они хотели бы на этом концерте услышать. Со стороны музыкантов это был бы беспрецедентный шаг: полнейшая отдача себя публике, в истории аналогов не имеющая. Технически реализовать это проще простого: на вебсайте выкладывается список всех композиций группы, посетители концерта регистрируются по номерам своих билетов и выбирают, например, 20 песен, которые они хотели бы услышать, из этого списка. Обработка базы данных голосов - совсем уж простенькая программа. А на концерте надо исполнять песни в обратном порядке, самые востребованные - в конце. Тогда и думать-то особо ни над чем не нужно - успех будет обеспечен статистически. Проблем, однако, в таком решении столько, что о них лучше и не упоминать.

Важно тут одно: для каждого поклонника сетлист может быть своим. Музыка U2 и примечательна тем, что объединяет самые разные поколения и круги слушателей. Точнее, одни и те же музыканты привлекают очень разную аудиторию своей такой музыкой. А концерт - это не студия и не машина времени. Играть тут надо быстро, технично, грамотно и расслабленно. При этом сыграть в том же самом ключе треки из 84-го и 2004-го года - это не так уж и просто. Именно технически. В этом плане обвинить U2 в чем-либо невозможно: концерт заранее спланирован не только по заявкам слушателей, но и с точки зрения многотонной конструкции, и с точки зрения внутренней философии как режиссера, так и самих музыкантов.

Не будем забывать о том, что под дождем, в основном, аппаратура может и не работать. Тут под струями 2-хчасового ливня отработало практически все. Нереально.

Но все-таки новых песен хотелось бы побольше. Спеть четыре трека из 12-ти возможных, выкинуть из сетлиста "Breathe" или "No Line On The Horizon" - вообще непростительно. При чем тут тогда новый тур? По логике вещей, надо было добавлять, а не убирать...

А так, получается, текущая формула сетлиста концерта U2 совсем уж проста: собраны песни, под которые можно либо попеть, не особо вдаваясь в нюансы английского, либо потанцевать и тряхнуть шевелюрой. Есть также и несколько композиций "ни к селу ни к городу", дающих посетителю время отдохнуть и просто послушать-посмотреть-внять шоу U2. Раньше как-то поконцептуальнее было. Хотя тут концепт очевиден и прост: ЛУЧШЕЕ. Лучшее за несколько десятков лет. Вполне ошеломляюще для тех, кто знает U2 по радиохитам.

Политкорректности - ноль. Но не со зла, я думаю. Боно - реально еще студент в российских университетах. Он даже этого и не скрывает. Искренний двоечник. Смешать за воедино Бирму, Ту-Ту, МКС, Медведева, Горбачева и еще Шевчука приплести с его химкинским лесом, пусть даже и с видимой пользой, при этом ни словом не заикнуться о Чечне и терактах в Беслане, например, - это шоу высшего разряда. С одной стороны, странно наблюдать клоунаду в образе МакФисто на высшей политической арене, с другой - не поспоришь, что высшая политическая арена - цирк еще тот. Возможно, поймем мы это не сразу, а много лет спустя, когда игра Боно в миллионы может обрести иной смысл. Благими намерениями вымощена дорога в ад...

Впрочем, судить его особо не за что. Я все больше прихожу к выводу, что благотворительно-политическая деятельность мистера Хьюсона как раз и может быть направлена на то, как можно играть в жизнь, просто оставаясь самим собой - безумным дервишем, способным качественно и с завихрениями проорать 2,5 часа в микрофон под проливным дождем со штырями в спине, прислушиваясь одновременно к 60-тысячной аудитории огромного амфитеатра, гитарам, барабанам, охранникам, да еще и импровизировать при этом, куражиться, прыгать и искренне веселиться - на это в возрасте 50-ти, согласитесь, способен не каждый. Оттого и позволяют ему делать "акулы мира сего" то, что он делает. "Акулы" бы так не смогли, они слабее.

5 дней после концерта в Москве U2 отогревались, а затем поехали в Вену, а оттуда - дальше отогреваться, в Афины и Истанбул.

А наутро после концерта, проснувшись с легкого похмелья в пустой пятикомнатной квартире в Кунцево, я узнал, что у меня родился сын.

Одно закончилось, другое началось. Тут все получилось именно так, как и должно было произойти.

The end is the beginning is the end. Музыки больше нет. Да здравствует Король.

КРАТКИЕ ВЫВОДЫ:

Организация мероприятия: много рекламы и униформ вокруг больших денег.

Отношение к публике: непредсказуемое.

Качество, в т.ч. звук, свет, оформление: КПД конструкции-паука ниже 20%. Звук разочаровал, но ненастолько, чтобы испортить общее впечатление от атмосферы.

Охрана порядка: было очень стремно и страшно.

Особо зацепило: "In A Little While", "Miss Sarajevo" и, само собой, "Knocking On Heaven's Door".

Стоило ли побывать: немало стоило, но оно того стоило, только - ЗАЧЕМ?.. Простой вопрос... сложный ответ.

В обозрении смикшированы материалы и фотографии российской прессы: "Новая газета", "Твой день"; Интернет-изданий: lifeshowbiz.ru, lenta.ru, afisha.ru, U2.com, форумов и блогов U2.ru, livejournal.ru; а также отзывы некомпетентных и субъективных источников. Фотографии, в том числе и авторские, использованы без коммерческой выгоды только ради мира на Земле.