Божена отправляется в лес

В октябре 2019-го года, а именно, 17-го числа, решил я испытать китайский пылесосик для клавиатуры. А когда поднял клавиатуру, чтобы вытряхнуть из неё крупный мусор, из неё выпала также Coccinella septempunctata — семиточечная божья коровка. Видимо, случайно оказалась в квартире и выбрала самое безопасное место для зимовки, где её никто не заметит. По поведению жука было понятно, что он уже на пути в спячку.

Снаружи к тому времени крепко холодало, но с переменными всплесками тепла. Я посадил коровку в поллитровую банку, чтоб не cмёрзла, сходил в близлежащий лес, нашёл прутик и листик, кинул внутрь крохотный кусочек мёда в сотах (он не портится дольше всего) и покапал на марлю водички из-под крана, чтобы насекомое веселилось. Банку сверху завязал марлей, дабы не ползала по комнате. А то тут в соседях имеются пауки.

Когда, на улице, казалось, стало потеплее, выставил банку на балкон, снял марлю и думал, что коровка нащупает воздух свободы и улетит. Но не тут-то было. Она поползала по краю банки и вернулась внутрь. Стало понятно, что мне придётся оставить её на зимовку у себя.

Поначалу коровка беспокоилась и пыталась найти выход. В этом я её не понял — ведь буквально намедни всё было открыто, улетай — не хочу. Но потом утихла: нашла в скрутках листика такие потайные места, что её временами трудно было разглядеть, не то что сфотографировать.

Обычно эти жуки питаются насекомыми помельче — этакие кровожадные мясоеды. Но мёд и изюм им тоже нравятся. Ягодку "королевского изюма" я сразу положил на листик. Периодически в чайную ложку наливал обычную воду, оставлял несколько капелек на марле, чтобы они не падали вниз. Коронным блюдом для коровки стал кусочек натурального (не магазинного) мёда, который я тоже клал на марлю, и сверху на него капал из ложечки. Внизу образовывался медовый сироп, возле которого Божена, впоследствии названная, как и любой домашний питомец, пребывала в неподвижном состоянии пару дней, подкрепляясь, а потом снова исчезала на неделю или две внутри листика.

Время от времени она выползала наверх на марлю, и тогда я понимал, что коровка хочет пить. В этом ей никогда отказано не было, я регулярно присматривал, чтобы коровка чаще скрывалась в натуральной среде, а не искала выход на марле. Снаружи-то уже давно шёл мокрый снег.

Впоследствии её остановки стали более разнообразными — для них были облюбованы и веточка, и дно банки, и изюминка, которая медленно, но заметно то ли уменьшалась в размерах, усыхаясь, то ли поедалась.

Я и не заметил, как прошла зима... Теплеть начинало уже в марте, но по ночам ещё люто подмораживало. На пару дней коровка оживилась, будто вышла из спячки, и нервно стала искать выход, бегая вниз головой по марле. Но потом снова резко похолодало, до минусов. Подкрепившись, Божена вновь отправилась поглубже внутрь.

В апреле, наконец-то, стало теплеть. С переменными всплесками холода по утрам и ночью; однако стали набухать почки, кусты вокруг дома медленно, но уверенно зазеленели, и в воздухе появилась мелкая мошкара. Божена даже на подоконнике почувствовала приближение весны: забегала по банке, по марле, засуетилась, ища выход. Я понял, что пришла пора отпускать её.

Но тут начались дожди, иногда и со снегом. Пришлось ещё немного подождать, пока тепло окончательно не утвердилось. С каждым днём я всё больше и больше не хотел мучать это чудесное насекомое взаперти, и сам нервничал. Однажды не выдержал и всё-таки отвёз её в лес.

Произошло это 23-го апреля, спустя полгода с того момента, как я её нашёл. Погода стояла чудесная — с прохладным ветерком, но солнечная. Воздух в сосновом лесу кружил голову смолистой свежестью. Гуляло множество людей, устало забивших на самоизоляцию и дистанцирование. Поэтому я решил не высаживать Божену прямо у дороги, а отнести её чуток в сторону, где стоял замечательный пенёк, прямо созданный для этой посадки.

Поначалу коровка испугалась и ни за что не захотела слезать со своей хорошо изученной веточки. Я положил её, думая, что она тут же уползёт, но нет. Пришлось запрятать её за пенёк в сосновых иголках, где её бы никто не нашёл. И оттуда она, боязливая, не хотела уходить. Я оставил рядом кусочек мёда и изюминку. Мало ли — проголодается от неожиданности.

Божене нужно было возвращаться в свой мир, а мне — в свой. Часик или полтора я погулял по лесу и на обратном пути решил проведать свою зимнюю подружку. Как она там? А её возле пенька уже не было. Уползла Божена, или улетела — кто её знает. Главное, что — выжила. И теперь ей точно было лучше всех!

Кто её знает, где она сейчас. Может, обзаведётся летом потомством, и один из её детёнышей опять прилетит на зимовку ко мне. Хотя вряд ли... я специально высадил её подальше, на другом краю города.

Не то чтобы мне не понравился этот опыт — впервые в жизни я обзавёлся насекомым-питомцем, и несмотря на его молчаливость, постоянно чувствовал ответственность за него и наблюдал за ним. Сынишка тоже полюбил коровку и, когда его не отвлекали мобильные игры, любил крутить банку в руках и искать — где же спряталась на этот раз Божена?..

Но всё-таки самым приятным ощущением было отпустить этого милого жука на волю. Наверное, потому, что этого мне в тот момент времени больше всего хотелось самому. Да и не только в тот момент. Всегда.

Выпорхнуть наружу из невыносимого карантина. Оставить замкнутую прозрачную клетку. Вдохнуть всей грудью запах свободы.

Я ещё несколько раз совершал прогулки в том лесу, и постепенно с места дислокации Божены исчез и кусочек мёда, а потом и изюминка. В лесу происходила своя незаметная история.

Так о божьей коровке остались только приятные молчаливые воспоминания — самое ценное, что может быть в этой жизни.